Этимология слова «Ниса» неизвестна; оно может быть возведено к греческому слову nussai, заимствованному из более древнего языка. Оно означало вначале камни, вытесанные в форме обелиска и служившие обозначению границ. Позднее греки стали называть их гермы, а римляне – термы. (Терминал, термини – вокзал, конечная станция и т. п.) Nussai были посвящены вначале Дионису и Аполлону, которых в древности нередко смешивали (солнечное начало). Возможно, города с именем Ниса были пограничными. Но возможно также, что речь шла о поклонении камням, шире – о мегалитической культуре, некогда распространенной по всему Средиземноморью (и за его пределами). Другим названием этих камней-алтарей у греков было омфалос – «пуп земли», но точнее, «центр мироздания», помеченный символическим камнем.

Некоторый свет на значение названия «Ниса» проливает следующее упоминание Страбона, которому сам он, вероятно, не придавал большого значения. «Некогда областью Дардания (по имени Дардана – одного из допотопных царей) в Троаде владели предки Энея. В глубокой древности им принадлежал город Ниса на горе Мер, основанный Дионисом и знаменитый своей священной виноградной лозой» [19] . Меру – название мировой горы в индуизме; замечательно, что гора Мер или Меру была изображена на старинной карте 1539 года Макробием в качестве центра затонувшего северного континента – Гипербореи или Арктиды. Символика прозрачна – Дионис – «бог Нисы» некогда вышел из духовного центра, связанного с «мировой горой Меру» и – через древнеиндийскую – с гиперборейской традицией. Однако греки сделали не только из имени, но и из происхождения Диониса криптограмму, смысла которой, вероятно, сами не сознавали; ведь согласно мифу, он родился из бедра (по-гречески звучит как «мерос») Зевса (то есть «бога»). В связи с этим Рене Генон высказал важное замечание: «Дионис или Вакх был известен под многими именами, соответственно различным аспектам этой фигуры; по меньшей мере, один из этих аспектов связывал происхождение Диониса с Индией. Сказание, согласно которому он родился из "бедра Зевса", основано на любопытнейшем словесном отождествлении: греческое слово "мерос" (бедро) послужило заменой названия незыблемой священной горы Меру, ибо фонетически они почти идентичны» [20] .

От историков Александра Македонского мы узнаем о северных пределах похода Осириса-Диониса. Между Оксом и Яксартом, где начинаются пески среднеазиатских степей, войско Александра, преследуя скифов, натолкнулось на барьер, составленный из крупных каменных блоков и поваленных деревьев, который, по словам Квинта Курция, называли границей Вакха (Q.-Curtii, I, YI, ch.IX). [21] . Неподалеку находилась группа из семи городов: главный из них, построенный из камня, назывался Куру, то есть солнце, солнечный город. Они были заняты воинственным населением, которое грекам удалось подчинить не без труда. Древность городов этой части Азии поразила их. Нин, основатель Ассирийской империи, по словам Диодора, осадил Бактры, которые были могущественным городом за два тыс. до н. э. Но задолго до них Бамиан, по преданию основанный Озирисом, был столицей всей Бактрии. Далее Озирис-Дионис отправился на запад и к юго-востоку от Каспия основал Нису Гирканскую.

В стране, позднее известной как Мидия, около Каспийских ворот (проход в горах) находилась другая Ниса, в окрестностях которой паслись в степях, поросших священным трилистником, великолепные белые лошади, предназначенные богам. Следуя побережьем Каспия, Дионис достиг Аракса и Куры и проник на Кавказ, затем достиг Черного и Азовского морей, где основал город. На берегу Черного моря в районе Колхиды он оставил часть спутников, основавших в устье Фазиса (Рион) город Эя. Возвращаясь в Египет, Озирис-Дионис пересек Сирию и Палестину: здесь еще в античные времена существовал мост через реку Оронт, который, как считалось, был выстроен для переправы его армии. Большинство городов, основанных им в Азии, стали впоследствии важными религиозными центрами: менялись лишь имена богов.

Античные авторы, от Геродота до Помпония Мелы, утверждают, что древнее население Колхиды имело египетское происхождение. Геродот, ссылаясь на беседу с египетским жрецом, называет основателем Колхиды Сезостриса. Таково же было и мнение обитателей страны, сохранившееся в местных преданиях вплоть до нашего времени. По мнению Моро де Жоннеса, не следует искать это имя среди известных египетских династий. Это герой весьма отдаленной эпохи, успевший стать богом Озирисом, вернее, совместившийся с ним. Точнее, распространение культа Озириса во времена XII династии означало «разведение» образов бога и царя-полководца: так появился Се-Озирис, Сезострис. Аполлоний Родосский, египтянин родом, пишет, что это было во времена, когда расположение звезд на небе было совсем иным, потомство Девкалиона не заняло еще землю пеласгов, то есть до потопа:

Самое удивительное – это то, что древняя традиция сохранила дату похода. Ее приводит Плиний Старший: «От Вакха до Александра было 154 царя и прошел 6451 год и три месяца» [23] . Такая точность подсчетов и упоминание «царей» (что нехарактерно для Греции) заставляет предположить восточное, скорее всего иранское происхождение этих данных, вероятно, полученных во время похода Александра и долженствующих подчеркнуть преемственность его царствования.

Имя Се-Озирис сохранилось в памяти народов Кавказа. Горские племена черкесов, осетин, сванов сохраняли обычай ежегодно отмечать праздник Сеозереса – божества, не принадлежавшего религиям аборигенов. Это, говорили они, – великий царь-путешественник, обошедший мир и научивший людей полезным искусствам; ветры и море повиновались ему. Черкесы почитали его по архаическому обычаю: его символом служил ствол грушевого дерева – вероятно, образа «древа мирового», украшенного зажженными свечами, символизирующими светила. Этим наблюдением мы обязаны замечательному путешественнику Дюбуа де Монпере, который добавляет, что подобным же образом пеласги поклонялись Юпитеру под видом дуба, Гераклу – под видом тополя [24] .

Воспоминание о царе-путешественнике существует и в буддистской традиции: Индия называет его Шам – имя, под которым во всем азиатском Востоке подразумевают египтян, отмечает Моро де Жоннес [25] .

Вообще движение народов вдоль оси Средиземноморье – Малая Азия подкреплено немалым числом примеров. Однако меридиональное направление, хотя и не в пример слабее, также наметилось еще в архаическую эпоху.