– Какие ж мы пришельцы? – рассмеялась Аня.

– Как это «какие»?! – возмутился Трипп. – Вы пришли в наш мир. Значит вы – пришельцы. Самые настоящие! И мы должны вам помочь.

– И чем же вы можете нам помочь? – вздохнул Саша. – Если мы и сами не знаем, что надо делать.

– А ты не спеши, – ответил Трипп. – Потому что вот в этом, к примеру, домике живет Вилберн – когда он выходит из своего домика, вокруг распускаются цветы и начинают петь птицы. А там живет Вудроу – он понимает язык птиц, растений и животных. Ещё дальше находится домик Траффорда – он слышит и понимает язык рыб.

– Так ведь рыбы не умеют разговаривать! – удивилась Аня.

– Это только так кажется тем, кто не понимает их языка, – добродушно пробурчал Трипп. – Ладно, идёмте дальше. Вот здесь живёт Тейдж. Когда он начинает рассказывать свои стихи, все слушают только его… А здесь живёт Кит – нет здесь никого более благочестивого, чем он.

– А это чей такой домик? – спросила Лиззи, показывая на странное сооружение, напоминающее своим видом рояль.

– Здесь живёт Греди, – ответил Трипп. – Он умеет играть на любом музыкальном инструменте, и ноги сами в пляс идут, когда он берется за дело…

Вдруг Трипп прекратил свой рассказ, взглянул на темнеющее небо и сказал:

– Скоро ночь. Давайте-ка я вас на ночлег пристрою. А завтра, если будет желание, продолжим знакомство с местными достопримечательностями.

– Но мы совсем не хотим спать! – поджала губки Аня, всем своим видом показывая досаду и обиду.

– Ничего, – ответил Трипп. – Сейчас я отведу вас к Селине – у неё большой и уютный дом, не то что моя хижина – она уложит вас. А утром я снова приду за вами. Договорились?

Тут на плечо Ани опустилось какое-то ярко светящееся пятно.

– Ой, что это? – испугалась она.

– Не бойся, это всего лишь бабочка, – улыбнулся Трипп.

– Точно! Мы же видели таких у Антонио, – захлопала в ладоши Аня.

– Не знаю, что вы там где видели, но сейчас на дворе ночь и детям полагается спать, – строго сказал Трипп. – Поэтому идёмте, я провожу вас на ночлег.

– Ну ладно, – зевнула Аня. – Тогда пойдём.

И при свете порхающих бабочек они пошли к домику, свет окон которого показался им особенно гостеприимным. Собственно, это был даже не домик, а самый настоящий дом, если судить по его объёмам снаружи.

На пороге, держа в руках подобие светильника с порхающей в нем бабочкой, стояла невысокая толстушка в нарядном сарафане, с добродушным лицом и располагающей улыбкой:

– Кого привёл на этот раз, Трипп?

– Да вот, ребята хотят попасть к Госпоже Весне, Селина, – ответил их провожатый.

– Ну и провёл бы. А ко мне зачем? – спросила толстушка.

– Поздно уже в дорогу отправляться, – ответил Трипп. – Ты приюти их у себя сегодня, а с утра я их заберу и покажу дорогу дальше.

– Вот взял бы да приютил их у себя, – пробурчала женщина.

– Но ты же знаешь, Селина, что у меня места на всех не хватит в моём холостяцком домике. А у тебя всё-таки вон какой большой дом! – попытался поддобриться Трипп к хозяйке.

– Кто ж тебе мешал? – ворчливым голосом спросила Селина.

Но Трипп уже увидел, что по-хорошему с этой толстухой не выходит – только на шею садится, и стал разговаривать с ней по-другому:

– Сказано тебе, что гости это не мои и не твои, а Госпожи Весны. В твоём доме им будет удобнее до утра, потому и привёл я их сюда. Накорми да спать уложи. А утром я за ними приду, – с этими словами Трипп помахал ребятам рукой и ушёл.

А дети смотрели на Селину и пытались угадать – как вести себя в обществе своей новой знакомой? Да и пригласит ли она вообще их в свой дом? Впрочем… её забавная светящаяся бабочка напомнила им об Антонио, которого они знали как добряка. По такой несложной логике сходства дети и Селину в добряки определили. И не ошиблись, как оказалось – толстуха накормила их, напоила горячим чаем, а потом повела по спальням – Сашу в одну, а Аню с Лиззи в другую.

А пока ещё шли они одним общим коридором, Аня спросила хозяйку:

– А что это за птица была такая, которая спасла сегодня Лиззи?

– Какая она из себя? – вопросом на вопрос ответила Селина, открывая дверь и пропуская девочку вперёд.

– Большая, с огромными крыльями, – Аня попыталась своими ручонками изобразить размах крыльев той птицы. – Когда она взмахивает своими крыльями, кажется, что она вот-вот загорится или уже горит – такая яркая у неё раскраска перьев. А на голове у птицы хохолок, который струится за ней в полёте, как ручеёк пламени.