словно в чуланчике Снежной Королевы,

очень быстро воцарилась

атмосфера морозильной камеры!

Окна заволокло

ледяным игольчатым кружевом.

Казалось, уже и на стенах

бриллиантово поблескивает изморозь.

Мы лежали на старом

продавленном диване

под тонким шерстяным пледом.

В наших окоченевших телах

едва теплилась душа!

Слышно было,

как что-то тикает в темноте,

казалось, что это было именно сердце!

Я помню! Ты помнишь?

Подпись: Виктория.

Кому:_____________

Я ненавижу зиму, как Гитлера ненавижу!

В прошлом своем письме

Вы спрашивали,

как поживает мой Мальчик?

Уверяю вас, он живет, как Сара Бернар!

Я наняла для него домработницу.

Выходит, что собака живет лучше меня?!

А это уже вторая по счету домработница!

Дорогой мой, вы спросите:

«Куда же делась первая?»

Она ушла в актрисы!

Да-да, именно в актрисы!

Намедни вот она все просила меня

подсобить в этом важном для нее вопросе.

А я, не задумываясь,

ответила: «Бог поможет!»

Бог мой, как прошмыгнула жизнь,

а я даже никогда не слышала,

как поют соловьи!

Мысли мои

все чаще тянутся к началу жизни —

значит, жизнь моя подходит к концу!

Подпись: Ваша Фаня. [4]

Почтальон Почтарев:

Монотонный звук метронома

звучит сегодня из уличных

громкоговорителей,

заставляя горожан прислушаться

к звуку собственного сердца.

Город до сих пор жив,

он выстоял несмотря ни на что!

В годы блокады метроном

был для жителей Ленинграда

чуть ли главным спасителем!

При надвигающейся опасности

его учащающийся «пульс»

предупреждал об угрозе с неба,

и ленинградцы могли укрыться

в бомбоубежищах.

Несмотря на тяжелейшую обстановку

в городе,

почта доставлялась исправно!

Сейчас в это трудно, конечно, поверить!

Письма шли с Ленинградского фронта

и кораблей Балтфлота,

позже, когда открылась «Дорога жизни»,

в Ленинград стала писать вся страна!

Почтальоны разносили даже газеты,

которые печатали в небольшой типографии.

«Блокадный» почтальон

Клавдия Фадеева вспоминала,

как тяжело весила

почтальонская сумка с похоронками:

«Я одной женщине

несколько раз не решалась похоронку отдать.

А когда это сделала, то села вместе с ней

на скамейку у дома и зарыдала,

будто это моего родного человека убили на фронте».

Кому: Подруге.

А у Клавдии платье все в морщинках,

это как

неприличное слово сказать

на людях!

Запомни, моя дорогая,

ведь чтобы стать женственной,

надо быть очень мужественной!

Ну почему во многих

респектабельных советских гостиницах

шторы именно желто-рыжего бархата?

Не могу же я требовать

переселить меня в другой номер

из-за цвета занавесок.

Решат, что это мои капризы!

А у меня случаются

приступы головокружения и тошноты!

Но я нашла выход —

сплю в черной повязке на глазах!

А однажды мне подарили букет

Он выделялся среди других,

в основном был составлен из белых роз,

но в середине —

абсолютно черные! Представляете?!

Я таких никогда не видела

и, конечно, очень удивилась.

Потом только поняла,

что это был траурный букет!

Я сразу же укололась,

как спящая красавица веретеном!

Началось заражение крови —

шипы роз были пропитаны ядом!

Мне всегда будет тридцать девять

и ни одним днем больше!

Подпись: Ваша Любовь. [5]

Конец ознакомительного фрагмента.