Присутствующие в зале внимательно слушали Складникова и лица их на глазах мрачнели. Новости были неутешительными, да и просто шокирующими! Михаил Иванович Русый был просто взбешен - Кто дал им право так поступать с людьми! Это же настоящий фашизм, мы на своей земле уже нахлебались такого в прошлую войну. Там, в Москве, что совсем с ума посходили?

– Спокойнее, Михаил Иванович, мы ничего изменить пока не можем - посмотрел укорительно на шефа Иван Дубков, глава Оршанской службы безопасности, коренастый пожилой дядька из отставных военных - Меня лично удивляет быстрота действий этих 'космонавтов', их продуманность и слаженность. Они ведь очень грамотно выставили кордоны на дорогах, где выжившие могли двигаться, и сразу же стали вести разведку в окрестностях. Похоже, у их руководства был доступ к закрытой для нас информации. И опять же, соседство государственной спецслужбы и националистов. Это меня просто поражает.

– Иван Сергеевич, зная суть эрэфных правителей, меня как раз это и не удивляет - вмешался в разговор Бойко - там же наверху практически не было порядочных людей. Чего тогда удивляться такому симбиозу?

– Политика дело грязное - протянул Тозик, не вставая с места.

– А вот с этим я не согласен - неожиданно эмоционально ответил ему Бойко - таковой ее делают люди с грязными помыслами: власть, деньги, унижение подчиненных, всевозможные извращения, вот их императив. Такие мерзавцы обычно и вскарабкиваются на олимп власти, оставляя на своем пути грязные следы.

Глава Шклова удивленно посмотрел на Михаила, но промолчал. А атаман Капли продолжил - Теперь вы видите, какие реальные угрозы у нас имеются с востока. Пока нас спасает расстояние, но что будет дальше, я не знаю, но считаю, что мы должны быть готовы к отражению любого нападения. Поэтому наш анклав выделяет время и средства на содержание военизированной команды и всеобщего ополчения.

– А не слишком ли вы увлеклись, атаман? Такой милитаристский перекос в хозяйстве нам дорого обойдется, вспомните чем Союз закончил - спросил выступающего Тарас Ступка, глава охраны Шклова.

– Свобода нам дороже, Тарас Олегович. Мы готовы за нее и пояса подтянуть, если понадобится.

– Все ли будут с этим согласны?

– У нас - подчеркнул голосом атаман - все решается сообща.

– Ну да - криво ухмыльнулся Ступка - а несогласных вы просто вешаете или выгоняете, как же, наслышан.

– От выгнанных нами прихвостней Пачина?
– уже зло сощурился Михаил. От него не ускользнул недобрый взгляд, брошенный Тозиком, на своего безопасника. Похоже, они оба представляют разные группировки в городе - А они точно вам рассказали всю правду?

– Эти прихвостни, Михаил Петрович, в прошлом уважаемые и известные люди!
– ввязался в пикировку Ступка. По залу прошел легкий шелест, ситуация накалялась.

– Это где они уважаемые?
– Бойко привстал с места и негодующе смотрел на охранника - Даже в той жизни большинство из этих столичных тунеядцев среди нормальных людей вызывали только рвотный рефлекс. А в нынешнее время мы уже успели на них насмотреться, да и ваши товарищи тоже. Эти подонки не захотели участвовать в жизни поселения, отказывались работать, хотели и дальше продолжать жизнь иждивенцев. А затем косвенно помогали банде во главе с Пачиным устроить мятеж. А также я совету главам наших анклавов прикинуть - Михаил внимательно осмотрел сидящих в кабинете и резко повысил голос - всем ли им понравится, когда на вас устраивают засаду как на дикого зверя!?

Никто не ответил на его резкий вопрос, а Ступка даже как-то ужался в своем кресле от брошенных на него осуждающих взглядов. Михаил, тем временем, продолжил, обращаясь уже к Тозику

– Анатолий Афанасьевич, вы крепко подумайте, нужны ли в анклаве такие поселенцы? Как бы вам это потом боком не вышло.

Тозик понимающе взглянул на Михаила, в его глазах мелькнуло одобрение.

– Теперь отвечу на выпады относительно проведенного нами наказания преступников. Во-первых, во все времена считалось, что наказание должно быть неизбежным, иначе общество свалится в кровавый хаос. Во-вторых, мы провели качественное следствие, в котором участвовали настоящие профессионалы. И, в конце концов, судьба преступников решалась на самом настоящем суде перед всеми жителями поселка. Да, это было жестоко, по меркам прошлого мира, но это было справедливо. И вот за эту самую справедливость я готов глотку любому перегрызть.

Атаман выступал очень эмоционально, даже жестикулировал, чем изрядно удивил сидевших в зале руководителей анклавов. Они привыкли в эти дни видеть перед собой спокойного, рассудительного предводителя самой интересной части мира выживших людей. А теперь перед ними предстал настоящий атаман, свирепый и воинственный.

– Михаил Петрович, у вас достаточно интересный взгляд на происходящее - Русый, наконец, решился взять ведение собрания обратно в свои руки - И мне, честно говоря, импонируют порядки в вашем анклаве. Они и в самом деле более честные и порядочные, чем были в нашем обществе в прошлом.

– А кто мешает вам установить такие же?
– Бойко опять обратил на себя все внимание собеседников - Панове, вы же и есть власть. Люди в нашей суровой обстановке не станут доверять проходимцам, а значит, если вы до сих пор остаетесь руководителями, то облечены доверием своих граждан, и наделены всеми соответствующими полномочиями, подумайте крепко, как распорядится ими. Мы ведь строим новый мир, и сами устанавливаем в нем порядки. Я считаю, что общество без справедливости недолговечно, и с самого начала обречено на потрясения и конфликты. Поэтому и подмосковных рабовладельцев впереди ждут большие проблемы. У них под ногами нет твердого основания, самой историей доказано, что рабовладельческое общество всегда проигрывает миру свободных людей. А мы можем использовать в своей деятельности то огромное богатство, ту мудрость, накопленную за тысячелетия человечеством. Идеи и мысли лучших, передовых людей цивилизации.