Шрифт:
Зазвенел звонок на урок.
– Это... это были они, сэр, – сказал Ф. М.
Я не сразу поняла, что он указывает на нас.
– Девочки? – недоверчиво сказал Горилла.
Я хотела возразить, на Джиллиан взяла меня за руку. Это было несправедливо, но она понимала, что может получиться. Если мы всё объясним, нам же будет хуже.
Пришла медсестра с бинтами и мазью. Остальные дети ушли в классы.
– Вы, малолетние преступницы, марш немедленно в кабинет директора! – сказал мистер Оукхёрст. Он посмотрел на свои измазанные кровью руки и покачал головой. – Не знаю, куда катится этот мир. Я бы понял, если бы такое отмочили парни. Но... девочки?!
Позже...
Нас наказали «задержанием». Причём не только на сегодня, а на всю неделю. Мистер Каркер назначил бы нам и больше, но дальше начнутся Пасхальные выходные. Упоминался «ремень». Если бы учителя не подозревали, что Ф. М. сам же и начинал все драки, в которых участвовал, мы бы, наверное, заработали «палку».
Джиллиан – единственная девушка в Коул Хилл, которая когда-либо зарабатывала «палку».
– Ваши родители будут поставлены в известность, – сказал директор. – Я им позвоню.
Джиллиан внезапно испугалась ещё сильнее, чем когда ожил снеговик. Сильнее, чем когда мы заходили в кабинет директора.
– Папа не берёт трубку.
Директор посмотрел на меня.
– Я живу с дедушкой.
– А у вас в доме есть телефон?
– Я его никогда не видела.
Мистер Каркер ударил линейкой по столу, словно перед ним лежала рука ученика. В его маленьком кабинете звук отдался гулким эхо.
– Ты что, юмористкой себя считаешь, Форман?!
Я не знала что сказать. Я не могла объяснить. В нашем «доме» можно найти очень много разных вещей, многие из них удивили бы большинство людей (сделанная в виде слоновьей ноги подставка для зонтов, в которой стоят африканские копья, хроно-синкластический инфундибулятор), но вот то, чему никто бы не удивился (телефон), похоже, отсутствовало. Я не могла утверждать, что у нас нет телефона, просто мне он никогда не попадался.
– Мальчик лежит в больнице. Я не потерплю шутки!
– Конечно, сэр.
Ни Джиллиан, ни я не пытались рассказать о снеговике. Со взрослыми это бесполезно. Они живут в другой реальности. Я не знаю, осознают они или нет, но у них есть странная способность игнорировать то, что у них прямо перед носом.
Мистер Каркер пошёл на компромисс и дал нам запечатанные конверты, которые нужно было передать «родителям или опекунам».
– Я полагаю, что когда вы придёте домой, вас там накажут не меньше, чем в школе.
Джиллиан ничего не сказала. Если она передаст конверт отцу, то уже завтра утром будет в больнице в ещё худшем состоянии, чем Ф. М. Мы об этом никогда не говорили, но я знала это. И я поняла, что директор это тоже знает, что все знают. Он просто принимал это как факт, ничего не говоря.
– Сэр, вы не можете так поступить, – сказала я. – Папа Джиллиан тогда...
Мистер Каркер осмотрел меня, как на биологический образец:
– Что тогда, Форман?
Джиллиан тоже смотрела на меня, перепуганная, и уже с настоящей ненавистью, гораздо большей, чем когда я проболталась о нашем возрасте возле «Помпы». Даже она предпочитает принять всё как есть, согласиться на порку, но не рассказывать о том, что с ней бывало дома.
– Ничего, сэр, – сказала я, сгорая от стыда.
Позже...
Раньше меня никогда не задерживали, но я знала, что это такое. Группа учеников, обвинённых в мелких правонарушениях (т. е. недостаточных для «ремня» или «палки», но за которые мало «строк»), задерживались в школе после уроков на два часа и использовались в качестве рабской рабочей силы для выполнения грязной работы.
Среди сегодняшних задержанных был Джо Гибсон, отец которого был представителем профсоюза. Он сказал, что «задержание» – это для школы возможность сэкономить на разнорабочих. Он был ветераном «задержаний», и в основном его наказывали за то, что он спорил с учителями и ставил под сомнения школьные правила.
Команда задержанных состояла из пяти парней – все из четвёртых и пятых классов, задержанные в основном за первоапрельские шутки после полудня [12] – и нас с Джиллиан, а командовал нами Горилла Оукхёрст. Когда все остальные ученики шли по домам или к автобусным остановкам, мы должны были явиться в зал для Собраний и получить задания и инструменты.
– Я слышал, что вы отправили этого неандертальца Минто в больницу, – сказал Гибсон. – Молодцы, дамы. Кто-то должен был преподать урок этому мерзавцу.
12
В Англии первого апреля шутить принято только до полудня.
Джиллиан со мной не разговаривала.
Она много думала. О том, что я чуть не сказала директору. Это для неё было важнее, чем снеговик.
А я не могла перестать думать о снеговике, хотя от этих мыслей у меня болела голова. Это не было связано с моими обычными туманными зонами, но чем-то было похоже. Ведь от необъяснимых явлений всего один шаг до туманных зон.
Как только у Джона возникает желание поговорить о летающих тарелках, не дающих покоя ПВО, или о том, что Стоунхендж это древний космопорт, у меня тут же возникает мигрень – мозг предупреждает меня, чтобы я молчала.