— Но не помните, где его оставили? — спросил я.

— Разумеется, я не помню! — не выдержал он. — Поэтому я и хочу, чтобы вы воспроизвели мои перемещения!

Некоторое время я молча размышлял, а затем, улыбнувшись, посмотрел на него:

— Ну, в таком случае нам лучше продолжить, согласны?

Без особого энтузиазм со стороны моего клиента мы снова сели вокруг стола. Сильверман порылся в куче предметов и на этот раз выбрал маленький жёлтый камень, который, как и раньше, взял в руки перед собой.

По комнате пронёсся холод, и я плотнее завернулся в пиджак. Руки Сильвермана снова начали странно светиться. А затем ясновидец заговорил…

331 г. до н. э.

Когда его корабль пробил во времени дыру и провалился в неё, Ракотис понял, что умрёт. Но когда ожидаемое растворение тела не произошло, он заподозрил, что покинул сознание слишком рано.

Ракотис опасливо позволил самосознанию вернуться из запасного мозга. Его тут же охватила боль. Ему было страшно оценивать степень повреждения тела во время катастрофы, он был удивлён, что оно до сих пор живо. Ракотис усилием воли вернул полный контроль над телом. Боль в сломанных конечностях делала это невозможным. В конце концов ему пришлось изолировать ту часть мозга, которая была ответственна за такие сигналы. Благодаря этому работать стало легче, он начал одевать скафандр, но ужасный скрежет расколотых костей в верхних конечностях никуда не делся.

Когда Ракотису, наконец, удалось покинуть умирающий корабль, его поразила та среда, в которой он оказался. То, что его окружало, избавило его передний мозг от боли: из всех планет, на которые он мог упасть, та, на которой была вода, была лучшим вариантом.

Вода не только смягчила приземление. Где была вода, была жизнь; а где была жизнь, там мог быть и разум; а где был разум, там могла быть помощь.

322 г. до н. э.

— Йен! — Барбара Райт встала на ноги.

Она помогла встать Доктору и побежала вдоль всё ещё обрушивающейся галереи шахты. Но когда она добежала до того места, где были Йен Честерсон и ТАРДИС, она нашла лишь только что насыпавшуюся стену сверкающих камней с жёлтыми включениями.

Доктор тоже подошёл туда. Он подобрал маленький обломок камня и осмотрел его в свете вечной спички.

— Хм, да… Хороший цвет, — он постучал по камню рукояткой своей трости и приложил его к уху. — И плотность неплохая, должен заметить…

— Как вы можете стоять и рассуждать о золоте? — воскликнула Барбара. — Йен и ТАРДИС засыпало несколькими тоннами камней!

Доктор опустил камень в карман пиджака и посмотрел на Барбару:

— Если бы вы так не торопились осмотреться…

— Если бы вы не настаивали на том, чтобы собрать собственное золото для обручального кольца Сьюзан…

— Да. Впрочем, теперь это всё уже не имеет значения, не так ли?

Вместо ответа Барбара вцепилась в один из камней.

— Осторожнее! — предупредил Доктор. — Если вы нарушите равновесие, то оставшаяся часть перекрытия может тоже обрушиться и засыпать нас!

В ответ на взгляд Барбары он добавил:

— Чтобы освободить Йена, нам нужна помощь. В конце концов, это же шахта. Тут где-нибудь должны быть шахтёры.

Дрожа, Барбара отошла от стены:

— Вы правы.

Она посмотрела на груду камней, развернулась, и пошла по тоннелю.

Через какое-то время она начала различать доносившиеся спереди приглушённые голоса и звонкие удары металлических инструментов по камню. Галерея расширилась и вывела в большую, тускло освещённую пещеру, явно бывшую одной из золотоносных жил. Люди крошили скальную породу. Их было так много, что самые дальние словно растворялись во мраке. Барбара видела и мужчин, и женщин, и даже детей. Все как один они были бледные от недостатка солнечного света, кожа у них была покрыта царапинами и шрамами от отлетающих осколков камня, дышали они из-за пыли с присвистами и хрипами.

От ударов их кирк и молотов в воздухе висел непрекращающийся звон.

Прямо перед ней ближайший к ней человек устало бил по каменной стене железным молотом. Лохмотья, в которые он был одет, когда-то явно были дорогой одеждой. Почувствовав взгляд Барбары, он обернулся. У него от удивления расширились глаза; он упал на колени.

Барбара посмотрела на него, и он сразу опустил взгляд.

По мере того, как другие рабы замечали незнакомцев, звуки молотков постепенно стихали. Очень скоро Барбара и Доктор оказались окружены беспомощно глядящими на них лицами.