«Их быстроходные суда, будучи меньше других, отступили раньше и, заняв вход в гавань, толкались друг о друга из-за своей многочисленности и окончательно загородили устье, – рассказывает Аппиан. – Вследствие этого подошедшие большие корабли были лишены возможности войти в гавань и укрылись у широкой насыпи, которая была с давних времен выстроена перед стеной для разгрузки торговых судов».

Корабли карфагенян выстроились в одну линию носами против врагов на случай их нападения. И римляне не замедлили напасть. Неподвижные корабли оказались хорошей мишенью, тем более что мелкие суда спрятались в черте города. Битва закончилась полной победой римлян, лишь некоторым судам карфагенян удалось добраться до спасительной гавани.

Сражение между римским и карфагенским флотами (Средневековая гравюра)

Сципион продолжал терзать Карфаген со стороны моря, ибо здесь укрепления были значительно слабее. Ведь пунийцы, когда их строили, не рассчитывали, что придет народ, который будет прокладывать дорогу по морскому дну. Сципион занялся той насыпью, возле которой накануне разбил карфагенский флот. Он подвел много осадных машин, и, разбивая таранами укрепления насыпи, превратил их в развалины.

Ближайшая ночь отняла у римлян результаты титанического труда. Ночью карфагеняне нагими вошли в море, неся в руках незажженные факелы. И зажгли факелы, как только достигли римских осадных машин. «Несмотря на то, что в их груди и лица вонзались наконечники стрел и копья, они не отступали, бросаясь, как дикие звери, под удары, пока не зажгли машин и не обратили в бегство приведенных в смятение римлян» (Аппиан). Ужас и паника римлян при виде безумной храбрости голых врагов были настолько велики, что Сципион приказал убивать собственных легионеров до тех пор, пока они не прекратят бегство. Наконец римляне укрылись в лагере, оставив проклятую насыпь вместе с горящими таранами. Однако борьба за нее только начиналась.

На следующий день карфагеняне восстановили разрушенную часть стен и даже возвели на злосчастной насыпи много башен на определенном расстоянии друг от друга. Как только пунийцы закончили строительные работы, римляне также закончили сооружение осадных машин взамен сожженных. Римляне тащили тараны, сбрасывая в море недогоревшие остовы прежних. Если карфагенская башня находилась слишком близко у воды и не было возможности подвести таран, немедленно подле нее возводилась насыпь. Широко использовалось и оружие врага, недавно принесшее ему победу: в деревянные сооружения пунийцев бросали «факелы из сосновых лучин, и серу в сосудах, и смолу».

Сражение было чрезвычайно упорным, и все же карфагеняне не удержали этот стратегический объект. «Место, где они бежали, было настолько скользким от запекшейся недавно обильно пролитой крови, что римляне поневоле прекратили преследование убегавших. Завладев всей насыпью, Сципион укрепил ее рвом и возвел стену из кирпичей не ниже стены врагов и на небольшом расстоянии от нее. Когда у него было выстроено это укрепление, он послал в него четыре тысячи воинов, чтобы они безнаказанно бросали во врагов копья и дротики. Оказавшись на одном уровне с врагами, они стали метко поражать их».

Сципион блокировал Карфаген со стороны суши и со стороны моря. На это ушло полгода его консульства. С осени 147 года до н. э. римляне не проводили серьезных операций под Карфагеном. Не было смысла что-то предпринимать, ибо, лишившись всякой связи с внешним миром, город оказался во власти нового страшного врага – голода. Для римлян еще существовала внешняя угроза: не все города Ливии изъявили покорность заморским врагам, и они обладали огромными ресурсами. Потому с началом зимы Сципион лично отправился к городу Неферису и осадил его.

После стольких лет бездарной войны Сципион не доверял никому: «он постоянно курсировал между Неферисом и Карфагеном, все время наблюдая за ходом событий».

В битве у Нефериса погибло до 70 тысяч пунийцев, 10 тысяч попало в плен. Здесь отличился союзник римлян, нумидиец Голосса, безжалостно вытоптавший слонами последнее (самое многочисленное) войско карфагенян. После этого события пал и Неферис, «осаждавшийся Сципионом 22 дня при очень тяжелых условиях: зимой и в холодной местности».

Надеяться Карфагену было не на кого и не на что. Сципион убил последние надежды непокорного города.

Гасдрубал продолжал наслаждаться властью над обреченным городом. «Карфагенский военачальник Гасдрубал, – пишет о нем Полибий, – был тщеславный хвастун, вовсе не обладавший дарованиями ни государственного человека, ни главнокомандующего». Впрочем, и Гасдрубал понял: надо что-то предпринять для предотвращения катастрофы. Он вступил в переговоры с нумидийским царем Голоссой и пытался через него склонить Сципиона пощадить Карфаген.