Зося выбежала на лестницу.

— Анка, Анечка, мы тебя очень-очень просим — не ходи еще домой! Иди сразу прямо к Матильде!

— Ну, хорошо. Только я хотела отдохнуть немножко.

— Милая, дорогая, золотая, так ты там и отдохни! Сейчас нельзя! Пожалуйста, Анечка! Я тебя так прошу!

— А то весь сюрприз испортится! — запищал Адась.

И волей-неволей Анке пришлось повернуть.

«Что это может значить? — думала она. — Вероятно, Зося устроила какой-нибудь роскошный обед. Но из чего? Я ведь ей не оставляла денег больше, чем всегда…»

Она тоже устроила детям сюрприз — купила конфет и пряников, Хотя ее и мучила совесть, что потом не хватит денег, чтобы прожить будущую неделю. Но ведь все-таки праздник…

Уже темнело, когда Игнась постучался в дверь квартиры булочника, где Анка заканчивала уборку.

— Анка! Идем!

Булочница поблагодарила Анку и дала ей большую сдобную булку:

— Вот вам на праздник!

Анка, довольная, шла по лестнице, у Игнася был очень таинственный вид.

— Что вы там затеваете? — спросила его Анка.

— Да ничего.

— Как это ничего? Почему же вы не хотели меня впустить в комнату?

Игнась не ответил. Они были уже наверху. Дверь широко распахнулась — и Анка как вкопанная остановилась на пороге. На комоде стояла елка, красиво разукрашенная цветными гирляндами. Стол был выдвинут на середину комнаты. На блюде лежали две жареные селедки.

— Что это?

— Елка! Елка! — радостно подпрыгивая, кричал Адась. — Настоящая елка!

И правда, елка была настоящая. И настоящие подарки: шарфик для Анки, платочек для Зоси и чулки для Адася.

— Только Игнась ничего не получил! — огорчалась Зося.

А Игнась смеялся. Он зажег свечки на елке, и в маленькой комнатке на чердаке раздались звуки веселой песни.

Это был действительно самый веселый день в комнатке на чердаке, самый веселый из всех дней, прожитых детьми после смерти матери. Сейчас они как будто забыли о своем сиротстве, обо всех заботах и трудах. Потрескивали свечки, пряники хрустели на зубах, в печке пылал огонь, было так уютно и хорошо!

— У нас настоящий праздник! — сказал Адась, давая приблудному котенку кусок жареной селедки. — Пусть и он знает, что праздник!

Во втором этаже жил старик Ян, который торговал фруктами. Но сейчас Ян был болен, а его тележка стояла в запертом на железный засов сарайчике в конце двора. Генек, однако, сумел туда пробраться.

— Ребята, давайте играть!

Его сейчас же окружила куча ребят. Теперь, когда было холодно и шел снег, матери не выпускали малышей во двор, и там играли старшие ребята. Нередко они поднимали такой крик, что дворник выбегал с палкой из дворницкой и разгонял их, громко ругаясь. Они разбегались, как вспугнутые воробьи, но через минуту, как только высокая фигура дворника исчезала в сенях, игра возобновлялась.

— Идите сюда, я вам что-то покажу.

Ребята, а с ними Игнась с любопытством подошли. Что там еще придумал Генек?

— Поглядите!

Старая дверь сарайчика изрядно подгнила, и засов плохо держался в трухлявом дереве. Замок висел на нем, но достаточно было слегка потянуть, чтобы дверь открылась.

Осторожно оглядываясь, не видит ли дворник, мальчики один за другим пролезли в темный сарай.

— Только тише! Отец сейчас уйдет со двора, тогда, нам никто не будет мешать.

Они на цыпочках двигались в темноте. Интересно там было! По углам валялись целые груды всякой рухляди, у стены, прислоненные к ней, стояли разные инструменты, направо от двери торчали деревянные части старого столярного верстака, которым никто уже не пользовался, а напротив стояла тележка продавца фруктов.

— Тише! Отец выходит из дому!

Мальчуганы на минуту замерли на месте. Игнась видел сквозь щелку в дощатой стене, как дворник вышел из дворницкой и осмотрелся вокруг. Он, невидимому, удивился, что нигде не видно ребят, которые только что шумели у него под окном. Ему, однако, не пришло в голову заглянуть в сарайчик. Он постоял с минуту и направился к арке ворот, которые вели на улицу.

— Ну, теперь мы можем все осмотреть! — радостно закричал Генек.

— Слушай, Генек! Зачем твоему отцу это сверло? Я взял бы его себе… — проговорил Стефек, роясь в инструментах.

— Не трогай! Вот задал бы тебе отец, ой-ой! Он недавно только купил это сверло!

В сарае по углам висела паутина, все было покрыто толстым слоем пыли. Давно уж сюда никто не заглядывал.

— Ой-ой! Тут что-то шевелится! — крикнул пронзительно Франек, сын слесаря.

— Иди ты, глупый! Что тут может шевелиться?

— Пошевелилось что-то, пошевелилось!

— Это дышло от тележки, я наступил на него, — объяснил Игнась.

Все рассмеялись. Ведь на минуту всем в самом деле стало как-то жутковато. Очень уж необычно выглядел этот запыленный, полный всякой рухляди сарай.