Ла Браву это вполне устраивало.

— Думаете, вы с ним справитесь? — уточнил он.

— Он у нас здоровенный, как двухместный сортир, а я мелковат, — признал Мини, — но я справлюсь с ним, если сначала тресну его топорищем по башке.

— Он остановился в отеле «Парамаунт» на Коллине-авеню, — сказал Ла Брава.

Ноблес вошел в холл, чувствуя, что голова у него прямо-таки трещит от мыслей о том, что ему предстоит сделать, от всех этих мелочей, которые нельзя упускать. Например— Господи, машинка! Вот уже и позабыл. Он же должен был избавиться от нее на обратном пути. Ричард представил себе, как он отнесет ее в темноте в переулок Мак-Артура… И тут он увидел своего дядюшку Мини. Мини спал сидя прямо в холле «Парамаунта», табачная палочка торчала у него изо рта. Из заманчивого будущего Ноблеса рывком отбросило в прошлое, в зал суда в Джексонвилле: Мини вытягивает руку, указующий перст направлен на Ричарда, суля ему суд и расправу… Ноблес попятился, задом выбрался из гостиницы. Помчался к «Волфи» на угол Двадцать первой звонить Кундо.

Маленького засранца на месте не оказалось.

Идти к нему в гостиницу Ноблесу не хотелось. Неприятное местечко, полно иностранцев ошивается. Он убил пару часов, перекусывая сэндвичами с мясом и время от времени заглядывая через окно в свой отель, убеждаясь, что Мини по-прежнему сидит все в том же кресле, словно собрался сидеть тут, пока мхом не обрастет.

Стемнело. Ноблес подъехал к отелю «Ла Плайа», спросил, вернулся ли Кундо— оказалась, его еще нет, — и остался сидеть снаружи в машине, праздно прислушиваясь к болтовне проходящих мимо даго. Всех этих засранцев следовало бы выслать обратно, туда, откуда приехали.

И Кундо тоже, когда они закончат свое дельце.

Он услышал Кундо прежде, чем увидел его, — услышал его бессвязный вопль, молитву даго, обращенную к небесам: Кундо только что не обнимался со своей машиной, гладил ее, осматривал в свете фонаря и все спрашивал, не разбил ли Ричард чего в дороге, не сорвал ли тормоза, не испачкал ли. Ни словечка не вставишь по делу. Ноблесу пришлось подождать — и это пошло на пользу: убедившись, что его машина в порядке, маленький засранец так возрадовался, что закивал, с готовностью соглашаясь на все, что велел ему Ноблес.

Он сходит к дядюшке Мини, навешает ему лапши на уши. Скажет ему, мол, Ричард переехал, никто не знает куда. «Он должен поверить, иначе наше дельце сорвется, ты понял?» Да-да-да, кивал Кундо. «Добейся, чтобы он убрался восвояси, а то у нас ничего не выйдет». О'кей-о'кей, кивал головой Кундо, не сводя глаз со своего черного «понтиака».

— Ее машина здесь, возле отеля. «Эльдорадо», стоит на улице.

— Да-да.

— Разбей в ней окна. Все стекла побей: и ветровое, и фары, а главное— стекло со стороны водителя.

— О'кей.

— Вечером я расскажу тебе весь план, что ты должен будешь делать, а потом какое-то время нам нельзя будет видеться. Понял?

— Да-да.

— Будешь скучать по мне?

— Само собой.

— И вот еще что. Черт, чуть было не забыл. У тебя в багажнике печатная машинка, ее надо выбросить в океан, в Бискейн-бей. Ясно? Не в мусорный ящик где-нибудь в тупике, а чтобы пошла на дно.

Само собой, само собой. Он ни о чем не спрашивал, этот маленький засранец, до того обрадовался, что его машина вернулась целая-невредимая.

Усевшись посередине дивана, Ла Брава на какое-то время весь отдался этому странному ощущению: он видел Джин Шоу на экране телевизора и чувствовал ее тело рядом со своим. Он мог, слегка повернув голову, разглядеть ее профиль, мог видеть ее одновременно и тут, и там. В темноте обе Джин Шоу казались одинаковыми, тускловатыми, чернобелыми, но Ла Брава не мог вполне раствориться, забыть обо всем, потому что с другой стороны рядом с ним сидела Фрэнни Кауфман, и ее присутствие он ощущал с не меньшей остротой, он слышал ее дыхание, она что-то бормотала, переживая происходящее на экране, время от времени касалась соседа рукой или ногой. Фрэнни оказалась здесь потому, что Джин Шоу сама пригласила ее. Морис сидел в шезлонге и комментировал фильм, не обращая внимания на тихие просьбы Джин помолчать: если ему есть что сказать, он непременно выскажется.

— Вот что я тебе скажу: парни, устроившие игру в кости, ничего общего не имели с этим Диком Пауэллом.

— Тс-с!

— В жизни не видел, чтобы такой красавчик держал притон для игры в кости. Я тебе рассказывал про парня по имени Пи-Нат?

— Мори!

— Эдмунд О'Брайен уже тогда начал толстеть, видишь?

В какой-то момент в темноте послышался голос Фрэнни:

— Знаете, Джин… — с искренним удивлением. — Я уже видела вас раньше. Только не припомню, в каком фильме.

Повисло молчание, которое вновь прервал Морис:

— Джини, а ты с тех пор не разучилась сдавать карты?

Кундо Рей сказал старику, дескать, тот парень у стойки, ну, в регистрации отеля, сказал ему, что старик ищет Ричарда. Дядюшка Мини вытащил изо рта табачную палочку, и Кундо чуть не стошнило, когда он увидел обсосанный коричневый кончик.

— Ты что, приятель Ричарда?

Это прозвучало как обвинение. Судя по голосу и по выражению лица этого человека, еще одного чудища болотного, утвердительный ответ давать не стоило. Он сказал, что просто знаком с Ричардом, видел его тут поблизости.