— Еще вчера я думала, что готова на свадьбу с Дадарио не только из-за твоей компании, но из-за собственной гордости. Сегодня я поняла, что моя гордость для меня не имеет ни малейшего значения, если на меня в обиде любимый мужчина. Ради Леши я готова пойти на многое, я искренне и ответно люблю его, пап, — родитель улыбнулся, — но я наговорила ему такого… Еще с утра я думала, что соглашусь на свадьбу из-за твоей компании. Ты вложил в неё столько сил, труда, это твой ребенок…

— Ни одна компания не будет стоимостью в счастье моей дочери, — вставил отец, и я улыбнулась ему в ответ.

Кто бы знал, насколько дороги мне были его слова.

— Не перебивай меня, подожди. Еще с утра у меня были такие мысли. Но сейчас я понимаю, что должна просить у тебя прощения. Я не готова причинить Леше боль только из-за твоей компании. Он для меня дороже самой себя. Я не готова даже сделать вид, что выхожу замуж за другого. Я вся принадлежу моему мужу. Пап, прошу, прости меня. Я не могу выполнить условия, которые ты пообещал своему партнеру.

Я высказала всё, оставив в душе абсолютно чистый лист и легкость. Я совершила ошибку, я дура. Но ведь полные дуры не исправляют ошибок? Я же удалю из воспоминаний Леши все слова, которые наговорила вчера, оставив между нами только наши чувства. Мужская гордость, действительно, нечто большее, чем женская. Для него это может иметь большое значение. Как я могла говорить ему такое? Ведь я бы, точно, не выдержала, если бы он женился на другой. Я пришла бы на свадьбу с базукой и разнесла бы все вокруг, начиная со свадебного торта и заканчивая невестой…

От собственных мыслей засмеялась. Да, я бы так сделала. Потому что Леша — мой. А я — его. И я не имею право лишать его удовольствия собственника.

— Значит, так, да? — с улыбкой спросил отец, и я кивнула, — и на мою компанию наплевать? — я развела руками, мол, прости, я ничего не могу с собой поделать, — влюбилась и забыла про своего отца?

— Пап, это же Леша! Я его люблю столько, сколько себя знаю. А то, что у меня были временные помутнения, это не считается!

Папа вновь рассмеялся, пройдя к бару и достав два бокала и шампанское. Такому выбору я удивилась. И что мы празднуем? Последний вопрос я задала вслух.

— Как что? Развал моей компании! — ответил родитель, подавая мне фужер.

— Пап! — смущенно воскликнула я, вновь получив порцию заразительного мужского смеха.

— Элис, Элис. Еще когда ты мне позвонила и рассказала о ваших с Лешей отношениях, я начал ускоренное отсоединение от компании Дадарио. Тогда мне было даже на руку то, что ты держала в секрете односторонний разрыв помолвки.

Что? Что он говорит? Сердце ускорило биение, меня будто выбросило на берег после шторма. Обжигающий воздух сковал горло. Неужели все может сложиться настолько удачно?

— Ты не шутишь? — выдохнула я, и папа кивнул. — Это же замечательно! То есть на твою компанию моё решение не повлияет! Обалдеть!

Сегодня мои мозги встали на место. Я была искренне счастлива и вновь чуть не расплакалась. Кажется, я, действительно, беременна. А как еще оценить эти магнитные бури над моей головой? А перепад настроения?

— Чего сидишь тут? — подмигнул родитель, — к Леше кто пойдет?

— Пап, я тебя обожаю! — улыбнулась я, кинувшись обнимать родственника.

— Будет тебе, — ответил он, осушив бокал.

Я тоже сделала несколько глотков и выбежала из кабинета. Где мама? Сначала хочется решить проблему отношений с ней, а уже потом — с мужем. МУЖЕМ. Какое замечательное слово! Пооткрывав несколько дверей, я обнаружила матушку в гостевой комнате, сидящую перед манекеном со свадебным платьем.

Платье, действительно, было шикарно и я бы с удовольствием его надела на свадьбу с Изумрудовым. А без Леши эта красота не затрагивала в моей душе ничего, я была к ней равнодушна.

— Красивое, правда?

— Бывает холодная красота, а бывает теплая. Я больше люблю тепло, — ответила я, пожав плечами, и мама мне улыбнулась.

Её искренние улыбки так давно мне не доставались, что сама по себе она вызвала прилив нежности. Я вспомнила, как в детстве она играла со мной в куклы, качала на качелях, даже один раз платьице мне сшила на новый год! Сколько бы мы не ссорились со своими родителями, они были и будут самыми родными людьми на планете, к которым ты придешь с повинной головой.

— Я понимаю, почему ты мне не сказала о своей поездке и о ваших с Лешей отношениях. Я была, действительно, не права.

— Мы обе были не правы, — кивнула я, подходя ближе и беря родительницу за руки. — Мам, прости меня.

Наши взгляды были пропитаны сожалением и нежностью. Мы дарили друг другу частичку теплой энергии, чтобы восполнить пробел времени наших ссор.

— Я себя так вела… Это общество буквально убило во мне женщину, которую полюбил твой отец. Я так его люблю, так боюсь потерять. Элис, знаешь, прости за те слова, что наговорила тебе. Существуют мужчины, которые не могут изменять, — мама будто бы невзначай дотронулась до моей татуировки, — он испытывает к тебе сильные чувства, раз согласился на вечный брак.