— Что-то неладное с этим столбом. Или со всем миром? Или с моими глазами? Хотя голова вроде не кружится…

— Мы тут с соседом Хайдом придумали игру. Идем каждый к своему забору. У меня с собой ружье на крупную дичь. Он стоит на своей стороне, метрах в двух с половиной отсюда. Целюсь ему в лоб, а я меткий стрелок. Стреляю, даже слышу свист пули. И я бы его убил, если бы то, что видят глаза, соответствовало действительности. Но никакой опасности для Хайда нет. Пуля всегда попадает вон в то место, метрах в десяти ниже. Оно все в выщерблинах. Я вижу брызги осколков, а секунды через две cлышу, как они погромыхивают о камни.

В небе кружил козодой — в народе его еще зовут ночным соколом. Прямо над расщелиной он взмыл, потом спикировал вниз и оказался ниже ее краев. Сперва козодой был хорошо виден на фоне противоположной стены. Но становился все меньше, неразличимее, словно до него метров триста. Белые полоски на крыльях стали невидимы, да и сама птица почти исчезла. Она была глубоко у другой стороны расщелины, ширина которой — два с половиной метра.

За вторым забором появился человек, это был, по словам Даблина, Холлистер Хайд. Он шел улыбаясь и приветственно махал рукой, что-то кричал, но слов не было слышно.

— Мы с Хайдом научились читать по губам, — сказал Даблин. — Так что довольно легко можем переговариваться через эту канаву. Ребятки, хотите сыграть в «кто первый струсит»? Хайд бросит в кого-нибудь увесистый камень. Кто отпрыгнет или присядет — тот трусло.

— Я, я хочу! — закричал Одифакс.

И Хайд, крупный мужчина с сильными руками, швырнул устрашающего вида зазубренный камень в голову пятилетнего мальчика. Он бы, конечно, размозжил ее, если бы то, что видят глаза, соответствовало действительности. Но камень на лету уменьшился до гальки и упал в расщелину. Это было непонятно и странно. По обе стороны предметы имели свойственные им размеры. Но, оказавшись в воздухе над расщелиной, уменьшались в несколько раз.

— Мы все будем играть? — спросил Роберт Рэмпарт-младший.

— Играйте, если хотите. Но, оставаясь здесь, внизу не окажешься, — сказала Мэри Мейбл.

— Кто не рискует, не получает удовольствия, — сказала Сесилия. — Я взяла это из рекламы порнокомедии.

И все пятеро младших Рэмпартов бросились в расщелину. Посыпались туда, как горох. Казалось, они бегут по отвесной стене. Возможно ли это? Расщелина шириной не больше двух шагов. Она их уменьшила, поглотила живьем. Вот каждый их них уже с куклу. С желудь. Прошло три минуты, пять, и они бегут в расщелине шириной полтора метра. Чем ниже уходят, тем становятся меньше. Роберт Рэмпарт перепугался и закричал. Его жена Нина зарыдала. Потом вдруг смолкла.

— Что это я разревелась? — укорила она себя. — По-моему, это весело! Помчусь и я за ними вдогонку!

Нырнула вслед за детьми, уменьшилась, как они, в размерах и побежала, покрыв расстояние около девяноста метров в расщелине шириной полтора метра.

А Роберт Рэмпарт, не тратя времени, поднял бучу. Пригнал к расщелине шерифа и дорожную полицию. Канава похитила у него жену и пятерых детей, стенал он, и, возможно, убила их! А если кто-нибудь вздумает смеяться над ним, произойдет еще одно убийство! Он воззвал к полковнику, возглавлявшему местное управление Национальной гвардии, и возле расщелины был поставлен сторожевой пост. Прилетели даже два самолета. У Роберта Рэмпарта было одно качество: когда он начинал причитать во весь голос, людям ничего не оставалось, как спешить ему на помощь.

Он зазвал репортеров из ближайшего города и пригласил именитых ученых — доктора Вонка Великова, Арпада Аркабараняна и Вилли Макджилли. Эта троица всегда под рукой: вечно они первыми оказываются там, где случается что-то интересное.

Именитые ученые накинулись на феномен со всех четырех сторон, исследовали как внутренние его свойства, так и внешние. Если у плоскости каждая сторона равна восьмистам метрам и они представляют собой прямые линии, в середине непременно должно что-то быть.

Были проведены аэрофотосъемки. Снимки показали, что Роберт Рэмпарт владеет самым прекрасным в стране участком площадью сто шестьдесят акров, или же шестьдесят четыре гектара. Б'oльшую его часть занимает тучная зеленая долина. И находится он именно там, где ему полагается быть. Более подробные снимки показали красивую, длиной метров восемьсот, полосу между усадьбами Чарли Даблина и Холлистера Хайда. Но человек не фотокамера. Собственными глазами никто из ученых этой полосы не видел. Где же она?

Впрочем, сама долина не имела никаких странностей. Она была шириной восемьсот метров и находилась на глубине не больше двадцати пяти метров. Там было тепло и привольно, свежие луга и пашни ласкали глаз. Долина очень понравилась Нине и детям. Но кто-то на их земле возвел небольшое строение. Не то жилище, не то сарай. Стен его никогда не касалась краска. Хотя покрасить его — только испортить. Оно было сооружено из расколотых повдоль бревен, гладко зачищенных с помощью топора и ножа и склеенных между собой белой глиной. Снизу до половины строение было обложено дерном. Рядом с ним стоял бессовестный посягатель на их землю.