Допиваю чай и наливаю вторую кружку для мамы. Настроение совсем портится и я просто плетусь в комнату, все так же не находя в себе силы прийти в порядок и удержать себя от желания кого-нибудь убить.

Резко падаю на кровать, пытаясь зарыться в одеяло от внешнего мира, потихоньку начинаю успокаиваться и утихомиривать внутреннюю дрожь, как за дверью снова слышаться шаги и я напрягаюсь всем телом, до боли в челюсти сжимая зубы.

Легкий стук и тихий голос.

— Сынок? Все хорошо?

— Лучше всех, мам. — цежу сквозь стиснутые до онемения лица зубы.

— Точно?

Все, крышу сносит и я спрыгиваю с кровати, наспех надеваю футболку и джинсы, чтобы скорее уйти от сюда.

Мне нужно знать все в подробностях. Я должен найти ее и посмотреть в глаза. Я имею полное право говорить с ней. Я хочу этого. Вылетаю из комнаты, чуть ли не сбивая мать с ног и вылетаю за дверь, пропуская мимо ушей все ее вопросы и робкие слова утешения непонятно по какому поводу.

Груб. Знаю. Но лучше так, чем никак. Мне просто нужно успокоиться, остыть, во всем разобраться и пережить. Начать заново. Знаю, что глупый способ — на все забить, и именно поэтому хочу во всем разобраться, чтобы понимать с чего начинать новую жизнь.

Останавливаюсь у двери с номером сорок пять и настойчиво нажимаю на звонок. Раз, два. Наконец прислушиваюсь к шаркающим шагам и дверь раскрывается, передо мной стоит, замотанный с головой в белую простынь Кол и смотрит на меня такими глазами, как будто он меня сейчас убьет.

— Меня (!) буцкать пришел? — с усмешкой спрашивает друг, устало облокачиваясь о дверной проем.

— Пошли, поговорить надо. — кратко отвечаю я, держа руки в карманах и пиная плинтус в подъезде.

— Ты время видел, млять? — приглушеннее спрашивает Майк, предварительно обернувшись и посмотрев куда-то.

— Пошли. — так же настойчиво повторяю я и начинаю буравить его взглядом.

— Я с телкой, — шепотом оправдывается он и снова смотрит мне в глаза, а я не поддаюсь и сжав зубы, повторяю:

— Пошли.

Кол обреченно вздыхает и снова оглядывается.

— Погоди, хоть штаны надену, — дверь передо мной закрывается и я терпеливо жду, пока Рыжий выйдет ко мне. Он оказался быстрее, чем я предполагал и мы тут же вместе спустились вниз.

— Ну и что ты от меня хочешь? — Майклсон вальяжно устраивается на деревянной лавочке в беседке и смотрит на меня.

Окидываю друга взглядом.

На нем лёгкая борцовка синего цвета, синие джинсы, подвернутые в два раза и кроссовки белого цвета.

Должен заметить, сегодня намного теплее, чем вчера, поэтому я тоже в очень тонкой футболке, которую очень легко продувает ветер.

— Насчёт Кэт. — предельно громко и грубо кидаю я и продолжаю мерить большими увесистыми шагами несчастную деревянную беседку.

— Признайся, — мягко отзывается Кол, что для него вообще не свойственно. — Лучше мы тебе расскажем, чем кто-то третий.

— Да это все ясно, — отмахиваюсь и начинаю закуривать. — Вы её давно видели-то? — на секунду останавливаюсь и затянувшись внимательно изучаю его взгляд.

— Ох-ох-ох, — Кол закидывает ноги на соседнюю скамейку и облокачивается локтями о бортик, почёсывая затылок и смотря вверх, как будто что-то вспоминая. А я все так же на нервах хожу взад вперёд, удерживая себя, чтобы на начать крушить и ломать все, что вижу на своём пути. — я знаю, что она с родителями переехала вообще в другой конец города. А видели мы её с пацанами, — он снова задумался. — совсем недавно, у клуба, недалёко отсюда, буквально, три квартала, — снова пауза и он начинает щуриться, как будто пытаясь что-то разглядеть вдалеке, но на деле же он вспоминает что-то важное. — «Underground», кажется.

— Погоди? — останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, вытащив изо рта сигарету. — Это тот клуб, в котором собираются все вот эти распальцованные что ли?

— Ага, понты и только понты. — кивает мой друг и я просто стопорюсь.

— А она-то туда каким Макаром залетела? — ничего не укладывается в голове.

Кэтрин — такая же, как и мы все. Родилась в нашем дворе. У неё была такая же маленькая квартира, как и у нас с мамой. Она никогда не зазнавалась, всегда всех поддерживала, была душой компании, всех жалела, была простой. Простой и настоящей. А что теперь? Неужели все, что я сейчас перечислил ушло? Не может же быть, чтобы девушка за два года превратилась из Человека в дрянь или… Может?

— Ну каким, я не знаю, а вот то, что там она появляется со своим дружком Клаусом — это уже и так ясно. — скучающе замечает Майк, сложив руки на груди.

— То есть, ты хочешь сказать, что она туда, как в кино? — моя бровь выгибается и я заметив, что сигарета моя уже тлеет, бросаю её на пол и давлю ногой. — Через постель?

— А ты как думал? — усмехается Рыжий. — она красивая, стройная, ноги, как две дороги, волосы густые, ресницы пушистые, дальше сам понимаешь. Маленькая невинная девчоночка понравилась большому дяденьке с богатым папочкой.