— Столько времени уже прошло… — печально замечает она, невольно вспоминая события той страшной ночи.

— Угу, — продолжая думать обо всем этом киваю я. — Это какая-то особенная жизнь… Бешеная, как в Мезозойскую эру. — монотонно вздыхаю, в очередной раз понимая насколько это все плохо и неправильно. — И море денег! — как-то озадаченно, но счастливо вырывается у меня и я сажусь в кровати. — Море… Океан денег… Знаешь как мы с тобой через два года заживем? Да что там через два? — отмахиваюсь я. — Через год! — радуясь своим собственным мыслям счастливо заявляю я и снова ложусь на место, не отрывая взгляда от нее.

Спустя неделю:

Когда я уходил, то Елена напомнила мне, что ей нужно в консерваторию, сегодня должны вынести вердикты по поводу дальнейшей судьбы выпускников и собственно Лены, я пообещал, что приеду к трём часам и мы с ней обязательно туда съездим, потому что дел у меня сегодня не так много. Всего лишь обобрать несчастного Уитмора и вправить ему мозги, по, ничего необычного.

— И кароче, я пробил где и когда будут везти металл из Таджикистана. Передал инфу Майку, тот сказал все сделано будет. — ведя свою Импалу сообщил Эн.

— Ну это мы сейчас и узнаем. — жду пока Энзо остановит машину и выхожу из неё, направляясь к вокзалу, чтобы пройти через него к железной дороге на пятый путь.

Сент-Джон все-таки сдался и пошёл с нами, и мне кажется это больше связано с тем, что нам нужно отомстить Аарону, а не из-за денег, которые нам перепадут с помощью алюминия, который мы стащили у Уитмора. Кстати об этом.

Мы все прочесали и узнали, что Аарон неделю назад договорился с представителем из Таджикистана, передать шестьсот тонн алюминия какой-то очень огромной компании по соседству. Естественно он был обязан передать от этой самой компании деньги Таджикистану и получить от этого не малый процент, потому что его офис и дело крутиться на этом. Энзо тут же пробил всю информацию, подслушал разговор, нашёл путь по которому собирались переправлять металл и слил информацию Колу, который пообещал все сделать быстро и надёжно. Ну, а если проще говоря, то мы просто сперли алюминий у Аарона, а он попадает на деньги. Это и был мой злобный план.

Идём толпой, состоящей из меня, Рика, Энзо, двух пломбировщиков и хозяином железных путей, с которым у нас очеееень хорошие дружеские отношения, которые когда-то начались с перестрелки и видим вдалеке на мосту мужчину, который одобрительно машет нам рукой, мол, все чисто. Начинаю маршировать быстрее и в этот момент я становлюсь опять немного похожим на себя в далёкие годы моей службы, когда мы с сержантом Джураевым, ну с Фариком в смысле, дни и ночи напролёт маршировали в строю.

— Я короче маг, который может все! — слышится голос Кола, стоящего в товарном поезде и упирающегося рукой в открытые створки вагона немного ржавого и совсем не нового. Позади него до упора запиханы блоки, собранные из плит алюминия и все это зафиксировано пластмассовыми прутьями.

— Пацаны! — выкрикивает Эн и подбегает к вагону, начиная щупать алюминий руками, как будто проверяя настоящий он или нарисованный. — Все это наше теперь! — радостно выкрикивает он.

— Молоток Кол… — восхищённо отзываюсь я и с не меньшей радостью, чем Эн начинаю осматривать продукт.

— По пути сюда вагончики отцепили, — выпрямляется Рыжий и разводит руки в стороны, имитируя отцепленные вагоны. — пустые прицепили, — он сводит руки вместе. — опломбировали и ту-ту-ту! — изобразил он звук едущего поезда, танцуя на месте. Он рад, он счастлив и весел, как будто бы уже успел выпить, но он чист. Он просто вне себя от радости, как и все мы, потому что теперь шестьсот тонн алюминия у нас в кармане, а это, между прочим не малые деньги и хороший способ показать мистеру Уитмору, кто здесь главный.

— Просто орлы! — снова восхищённо произношу я, продолжая смотреть на металл. — теперь этот урод никуда не денется, — имею ввиду Аарона. — Замуровывайте вместе с Майком! — в шутку восклицаю я и он тут же начинает так же в шутку возмущаться, после чего мы ловим его, выпрыгивающего из вагона и направляемся обратно к машинам, Рик ещё ненадолго задерживается и объясняет пломбировщикам, что и как надо сделать, а заодно и договаривается с хозяином железной дороги о молчании и хранении. В это время Кол всю дорогу до стоянки перед вокзалом рассказывает, как все хорошо сработали и упомянул, что в тот вагон, в котом предполагался алюминий для Аарона они поместили подарочный букет из искусственных цветов, перевязанный чёрной лентой и я тут же представил охреневшее лицо Аара и невольно засмеялся, не объясняя причину.

Садимся по машинами тут же направляемся домой к Энзо, чтобы, так сказать, отметить победу. Но отмечать пришлось чаем, так как всем нам ещё за руль да и вообще рановато для бухла, если учитывать, что мне ещё за Леной ехать, а потом ещё и в консерваторию её отвозить.

Я сидел в кресле и листал журнальчик, где напечатаны всякие рецепты, кроссворды, советы для женщин и прочая ерунда, вообще никому не нужная, по большому счёту, а Энзо стоит ко мне спиной и смотрел в окно о чем-то думая, пока Рик с Колом ушли в библиотеку мистера Сент-Джона непонятно зачем.

Откидываю глянцевый журнал и размеренной походкой подхожу к другу и становлюсь возле него, тоже заглядываясь на ландшафт Нью-Йорка через стекло.

— Теперь все в наших руках? — спрашивает он и складывает руки на груди.

— Не все, но мы наверху, Эн, — спокойно отвечаю я. — это уже не мало важно.

— А если нас накроют? — вдруг спрашивает он.

— Ты не хочешь знать ответ. — поджимаю губы и отрицательно мотаю головой. — Тебе он не понравиться и ты будешь ещё больше презирать то, что мы делаем. Нельзя ведь стоять на одном месте, верно? — поворачиваюсь к нему лицом. — помнишь, это ж ведь ты мне говорил, тогда, давно, когда я ещё отказывался от всего этого, что если есть возможность, то нельзя стоять и ждать, нужно идти и забирать, нужно быть хозяином этой жизни. — мой друг опускает глаза и вздыхает, явно обдумывая что-то очень серьёзное. — и вот я согласился с тобой, — развожу руки в стороны и строго повышаю голос. — Ну? Я здесь, я иду вверх, ребята идут вверх, ты че стал, а? Я не пойму… Какого хрена ты вдруг начал бояться? — Эн отпускает на меня глаза.