Шрифт:
В первые годы правления Тишайшего общее руководство царской охраной осуществлял руководитель Приказа Большого дворца, а с 1663 года – дьяк Приказа тайных дел. За безопасность царской семьи отвечало несколько охранных подразделений с различными функциями и подчиненностью. В сочинении Г. К. Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича», написанном для государственного канцлера Швеции, есть любопытные сведения не только о российском государственном устройстве, но и об охране царской семьи.
В. И. Савельев организацию охраны царя Алексея Михайловича в Московском Кремле описывает так:
«При особе государя в качестве телохранителей постоянно находилось двести человек – выходцев из дворянских семей. Ночью подле царской спальни дежурил главный спальничий с одним или двумя приближенными царедворцами. В соседней комнате находились шесть телохранителей, а в следующей располагались еще сорок человек». [119]
Во времена первых Романовых спальники были одними из наиболее приближенных к царю людей. В сочинении Котошихина о них говорится так:
119
Там же. – С. 59.
«Спалники – которые спят у царя в комнате, посуточно, по переменам, человека по четыре. И многие из них женатые люди, и бывают в том чину многие годы, и с царя одеяние принимают и розувают. А бывают в тех спалниках изо всех боярских и околничих и думных людей дети, которым царь укажет, а иные в такой чин добиваются и не могут до того притти. И быв в спалниках, бывают пожалованы болших бояр дети в бояре, а иных менших родов дети в околничие, кого чем царь пожалует по своему разсмотрению. И называют их комнатной боярин или околничей, а в посолственных писмах пишут ближними бояры и околничими, потому что от близости пожалованы». [120]
120
Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. – М., 2000. – С. 45.
Как мы видим, спальники – дежурившие посменно сотрудники дворцовой охраны. Во главе каждой смены находился постельничий:
«И того постелничего чин таков: ведает его царскую постелю и спит с ним в одном покою вместе, когда с царицею не опочивает. Так же у того постелничего для скорых и тайных его царских дел печать». [121]
При царе Алексее Михайловиче постельничим был Ф. М. Ртищев.
Вернемся к описанию Савельева:
«Кроме того, у каждых ворот и дверей дворца стояли отборные молодцы. К постоянной дворцовой страже принадлежали также две тысячи стремянных стрельцов, которые поочередно стояли день и ночь с заряженными пищалями и зажженными фитилями – по двести пятьдесят у дворца, на самом дворе и у казначейства». [122]
121
Там же. – С. 50.
122
Цит. по: Очерки истории российской внешней разведки. – Т. 1. – С. 59.
Напомним, что в те времена в Москве было свыше двадцати стрелецких полков, в том числе «выборный» (отборный) Стремянный полк, личный состав которого насчитывал, как мы уже говорили, 1000 человек.
Котошихин утверждал, что в охране Кремля участвовали все московские стрелецкие полки:
«А на вахту ходят те приказы посуточно; и на царском дворе и около казны з головою стрелцов на стороже бывает по 500 человек, а досталные по городом, у ворот по 20 и по 30 человек, а в ыных местех и по 5 человек; а чего в котором приказе на вахту не достанет, и в дополнок берут из иных приказов. А в празничные дни которой приказ стоит на вахте, и им с царского двора идет в те дни корм и питье доволное». [123]
123
Котошихин Г. К. Указ. соч. – С. 113.
Вероятно, охрана (соответствует караулу нынешнего Президентского полка) осуществлялась комплексно. На наиболее ответственные посты заступали стрельцы из Стремянного полка, охрану менее значимых объектов – за периметром Кремля и на городских заставах – могли нести стрельцы других полков. Возможен также вариант, при котором в карауле одновременно могли находиться стрельцы Стремянного и других полков.
Внутри Кремля особое внимание уделялось охране царского двора и дворцовых помещений, которые были закрытыми (литерными) зонами. Пройти во двор с оружием могли только стрельцы-караульщики. Категорически запрещалось появляться на царском дворе верхом или в карете, а также проводить через двор лошадей или экипажи. Посетители, приходившие во дворец по вызову, ожидали приема вне литерной зоны. Это ограничение распространялось на все социальные группы, в том числе на бояр и иностранцев. Те же правила действовали и в других резиденциях царя, включая походную ставку. Любое лицо, задержанное с оружием в пределах режимной зоны, немедленно подвергалось допросу «с пристрастием» для выяснения цели появления. Если человек нес оружие «не с умыслом злым», а «с простоты», он в лучшем случае отделывался ссылкой в Сибирь или отправкой «на вечное житье» на Терек. В худших случаях смертной казни подвергалась вся семья «татя», покусившегося на жизнь государя.
Стрельцы сопровождали царскую семью и при выездах из Кремля; охранники шли с двух сторон от кареты, раздвигая толпу и обеспечивая беспрепятственное продвижение по улицам «без мушкетов, с прутьем». Также при государе находились стряпчие, которых можно считать выездной охраной.
И снова слово Котошихину:
«Стряпчие. Чин их таков: как царю бывает выход в церковь, или в поход на потехи, или в полату, в думу и для обедов, и в то время несут перед ним скифетр, а в церкве держат шапку и платок, а в походех возят панцырь, саблю, саадак. И посылают их во всякие ж посылки, кроме воеводств и посолств, чтоб сами были послы. А будет тех стряпчих с восмь сот человек. А на Москве они, стряпчие и столники, живут для царских услуг по полугоду, пополам. А другая половина, кто хочет, отъезжают в деревни свои, до сроку». [124]
124
Там же. – С. 46–47.
Во время торжественных выездов и официальных приемов царя окружали телохранители-рынды, вооруженные секирами. Рынды – это прообраз почетного гвардейского караула, выполняющего протокольные функции; в случае необходимости статные молодцы, одетые в парадную форму, могли оказать «супостату» достойный отпор. Как и положено почетному караулу, они подчеркивали статус государевой особы – и отвлекали внимание потенциальных злоумышленников от негласной охраны носителя власти.
Когда царь отправлялся на богомолье или в загородные резиденции, охрана усиливалась: