Все инстинкты зверя вопили об опасности, но видимой угрозы пока не было. Пища не атаковала, а мирно наблюдала.

…

Следуя за Артемом, Марат миновал просеку, удивленно вскинув брови, когда его подопечный даже не дернулся при встрече с волками.

Любое существо ММ, знакомое с Церерой, знало, что волков-стражей трогать нельзя. Необходимо спокойно, не дергаясь, просто пройти дальше. Иначе не попадешь в Зачарованный лес: магия Цереры просто пропускала драчунов через лес и выводила с его обратной стороны.

Чего не понимал Марат, так это того, откуда Артем мог знать о подобном необходимом поведении и стражах госпожи-природы. Он точно знал, что никто парнишке этого не рассказывал.

Решив выяснить подробности позже, Сын Времени прошел следом за подопечным в сад. Здесь, у пруда, сидела Церера – невысокая девушка лет двадцати-двадцати пяти на вид, тоненькая и беззащитная на первый взгляд. Глаза цвета неба с любовью смотрели на мир, рубиновая, изумрудная, сапфировая и алмазная косы спадали по плечам девушки на траву. Одета Церера была в длинный белый сарафан.

Рядом с Церерой стоял Олег, на самом входе в сад – Артем. Парень настороженно осматривался, приподняв крылья и сделавшись чуть крупнее и опаснее на вид.

– Здравствуй, мой мальчик, - улыбнулась Церера Сыну Времени. – Не ожидала увидеть тебя столь скоро в моих владениях.

– Здравствуй, - аккуратно обойдя подопечного, ангел-хранитель Вульфа улыбнулся и приблизился к девушке. – Что значит «столь скоро»?

– А еще носишь титул Сына Времени, - усмехнулась Церера. – Забыл, как мы разругались в последний раз?

– Не мы, а вы с Алексом. Извини, но не думал, что ты и на меня держишь злость.

– Ну, если учесть, что ты вовсе не спешил образумить волчонка, то – да, все еще злюсь.

– Быть может, сначала разберемся с юным Вульфом, а потом займемся проблемами прошлого? – влез в спор Олег. Демон настороженно наблюдал за Артемом. Ему все меньше нравилось это состояние парнишки: слишком уж сильно тот напоминал безличностных монстров, специально выведенных в Царстве Демонов как домашних и боевых зверушек – демайну.

– Думаешь, Артем мог где-то подхватить подобную гадость? – Марат недоверчиво выгнул бровь.

– Не знаю, да и вряд ли. Души у демайну отсутствуют, как и Силы. Демайну – комки живой плоти и инстинктов. Их специально выводили так, чтобы демайну не могли жить после смерти плоти. Но, без сомнения, эта форма Артема очень похожа на них. Даже поведением.

– Но не чутьем, - добавила Церера, поморщившись. Как олицетворение самой природы, девушка не переносила подобных опытов над существами. Но вынуждена была мириться. – Он видит лишь пищу – кровь. Ну, и подобных себе – тех же демайну, зверей. Но все же отличается от них.

– Откуда тебе знать? – Марат передернул плечами.

– Просто знаю. Как ни крути, он тоже дитя мне. Я чувствую его. А Олега, как и других истинных Демонов, он не видит из-за их временных тел, скрывающих сущность и истинные тела. Рань вас – кровь побежит, он увидит ее, но не более. И все потому, что временные тела передают сигналы и раны настоящим. Но не позволяют ему чуять кровь внутри вас, так как ваши истинные тела как бы скрыты отдельным Миром.

– Тогда почему Марата он чует?

– Тело Марата – не такое же, как у вас, Демонов. Его тело – реально рожденный сосуд сознания, души и Силы. У Демонов тела созданы. Правда, кровь в теле Марата наш звереныш чует слабо, все же и для его сущности это тело временно… Да, ваш друг явно решил действовать. Как – не знаю, но, если он нападет, я молча сидеть не буду.

…

Зверь несколько минут наблюдал, вслушиваясь в звуки, исходящие от жертвы. Постепенно память подсказала: голос, а не звук. И она о чем-то рассказывает… Кому? Кажется, вон той бледной паутине кровотока. Странно, но эта бледная пища выглядит знакомо.

Точно, она ведь следовала по пятам еще из города. А это явно неспроста. Если эта паутина объяснит жертве, что она в опасности, могут быть проблемы: слишком большая паутина у выбранной пищи.

Зверь вскинул голову, раскрыл крылья и глухо зарычал. Когти выдвинулись на пару десятков сантиметров, образовав лезвия. Жертвы заметно напряглись, пульсация участилась. Стало слышно, что и от бледной паутины исходит звук.

Голос, поправил сам себя зверь. И тут же удивленно опустил крылья. Осознание собственного «я» для него стало столь странно и непривычно за время охоты, что невольно заставило остановиться.