– Видимо, всё это не случайно – то, насколько я становлюсь похожей на вас, и как именно на вас влияю. Жаль, что никто из вас не имеет на меня такого же влияния, – я потерла живот и жалобно улыбнулась.

– Так я и знал, что ты голодная. Нужно было сразу тебя покормить, а уж потом расспрашивать. – Эдвард приобнял меня за плечи. – Ну, что, пойдем ловить кроликов или предпочитаешь обычную еду?

– Сейчас, пожалуй, обычную. А ты возьмешь меня в следующий раз на охоту?

– Конечно, возьму. А сейчас – пойдем, я что-нибудь тебе приготовлю.

И мы направились в дом. Проходя веранду, я сдернула с перил свою рубашку, а потом, прямо на ходу, обратилась. Эдвард едва не споткнулся от неожиданности, а потом окинул меня восхищенным взглядом.

– Ловко же у тебя это получается!

И уже зайдя в дом, я услышала за спиной негромкий голос Элис:

– Зато я теперь знаю, для чего ей нужны были топы с открытой спиной.

После того, как Эдвард снова вкусно и сытно меня накормил, – я говорила, что смогла бы и сама себе что-нибудь приготовить, но он утверждал, что это доставляет ему удовольствие, – я решила-таки задать интересующий меня вопрос. Но не здесь, где вокруг нас было шесть пар суперчутких ушей. Поэтому, когда Эдвард предложил прогуляться, я с радостью согласилась. И, конечно же, мы отправились на любимую поляну Эдварда. Пока мы бежали, я любовалась тем, как тонкие лучи солнца, пробиваясь сквозь густую крону деревьев, время от времени падают на кожу Эдварда и рассыпаются искрами. Всё же забавно, что и я, оказывается, тоже могу сверкать, правда, не так красиво.

Всю дорогу мы бежали молча, и Эдвард ни на секунду не отпускал мою руку. Наконец мы оказались на поляне и опустились на траву. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, Эдвард молчал, а я не знала, как именно свернуть на нужную мне тему. Не спрашивать же в лоб: «Почему ты снял мораторий на поцелуи?» Но тут мне пришла в голову забавная идея. Быстро скинув обувь, я обратилась. Эдвард смотрел на меня с некоторым недоумением, и я поспешила объяснить свой поступок.

– Ты мне кое-что обещал.

И, видя недоумение в его глазах, приподняла верхнюю губу, обнажая клыки, и молча указала на них пальцем. Удивление Эдварда сменилось пониманием, потом улыбкой. Он бережно взял моё лицо в ладони, наклонился и нежно коснулся моих губ своими. Это был совсем лёгкий поцелуй, губы Эдварда едва касались моих, потом они шевельнулись, стали смелее. Мои раскрылись в ответ и стали немного неумело, но старательно повторять их движения. Губы Эдварда были такими нежными, тёплыми – ведь теперь у нас была одна температура тела. Его руки обхватили меня, теперь я практически лежала на нём. Поцелуй стал глубже, язык Эдварда скользнул по моим зубам, и это заставило меня очнуться. Мои клыки! В ту же секунду я обратилась. Губы Эдварда, внезапно ставшие прохладными, застыли, а потом отстранились. Нет, я же не этого хотела! Открыв глаза – и когда я только успела их закрыть? – я недоумённо взглянула на него. В ответ получила такой же недоумевающий взгляд.

– Почему ты обратилась?

Ах, вот в чём дело! Он просто не понял, потому и остановился. Значит, придётся объяснить.

– Мои клыки...

– А что твои клыки?

– Ну, я же не знаю, насколько они опасны. Я, конечно, не ядовита, да и яд на вас не подействовал бы, но я всё же не хотела бы тебя поранить. Они острые. Очень.

Эдвард прижался лбом к моему лбу и тихонько рассмеялся. Потом отстранился и заглянул мне в глаза.

– Но и мои зубы острые. И теперь я могу тебя поранить. И что же нам в таком случае делать?

– Может, попробуем ещё разок? Выясним в процессе, – надеюсь, что Эдварду не придёт в голову вновь отказаться от поцелуев? Если он сделает это с моей подачи – я не переживу!

– Что ж, давай выясним, – улыбнулся Эдвард и снова приник к моим губам. Ура! Он не передумал! Но мысли вновь убежали прочь, остались только губы Эдварда на моих губах, его руки на моём теле, его крепкие мышцы под моими пальцами. Какое-то время мы целовались, забыв обо всём. Но когда моя рука попыталась вытащить футболку Эдварда из брюк, – мне безумно хотелось прикоснуться к его коже не через одежду, – он поймал мою руку на полпути.

– Нет, Энжи, нет. Я и так уже нарушил кучу правил, не нужно усугублять. Пожалуйста.

– Извини. Просто не удержалась. Но теперь ты объяснишь мне, почему ты снял запрет на поцелуи? Я ни в коей мере не возражаю, но я просто не понимаю. Раньше ты был категорически против, хотел подождать, а теперь…

Эдвард отстранился от меня, отвернулся, глядя куда-то вдаль. Его лицо стало мрачным, брови изогнулись в болезненной гримасе. Он явно вспомнил что-то, далеко не приятное. Я видела, как под кожей щёк Эдварда перекатываются желваки, словно он изо всех сил стискивал зубы. Не выдержав, я погладила его по щеке, пытаясь снять это напряжение. Эдвард вздрогнул, словно очнувшись, перехватил мою руку и прижался губами к ладони. Потом тяжело вздохнул.