– Да, я сразу заметила, какие невероятные у Энжи глаза, – закивала Элис. – Этот необычный цвет – я никогда такого у людей не встречала. И чёрные брови и ресницы при светлых волосах, учитывая, что и то и другое натуральное, тоже указывало на то, какая она особенная.

– Да, ещё одна наша странность. Из поколения в поколение, у всех нас синие глаза и чёрные брови и ресницы. Они наследуются от отцов, равно как и вся внешность в целом. И только волосы мы наследуем от матерей. Гены моего отца невероятно сильны и неизменно проявляются во всех его потомках.

– Тогда почему не наследуются волосы? Почему такая странная избирательность? – удивился Карлайл.

– А разве я не сказал? Гаргульи были лысыми.

У меня отпала челюсть.

– Нет, вы как-то упустили эту милую подробность, – усмехнулся Джаспер.

– Бедная Майри! – покачала головой Розали.

– Знаешь, Кнопка, – раздалось хихиканье Эммета. – А тебе крупно повезло, что ты унаследовала волосы своей мамы, а не лысину своего пра-пра… короче, Джона. Эдвард тогда вряд ли в тебя влюбился бы.

– Ничего ты не понимаешь, Эммет, – покачал головой Эдвард.

– Розали! – окликнула я сестру. – Если я обрею Эммета наголо, ты сильно расстроишься?

– Пожалуй, да. Мне слишком нравятся его кудри, а отрастают они невероятно медленно.

– Тогда не стану, так и быть. Но только ради тебя. Хотя он того заслуживает.

– Не настолько уж всё было печально, – обратился Дэн к Розали. – Да, у гаргулий не было пышных шевелюр, но это не выглядело особо ужасно. Просто они были другими, вот и всё. И Майри любила Джона за то, какой он был, а не за то, как выглядел.

– Не по хорошу мил, а по милу хорош, – закивала я.

– Опять она непонятно что бормочет, – проворчал Эммет.

– Она говорит, что любят не потому, что считают красивым, а считают красивым, потому что любят. И она права, – перевел для него Эдвард.

– Ты помнишь русский? – обрадовался Джейми.

– У меня проскальзывают иногда фразы. Я этого даже не замечаю, пока кто-нибудь это не отметит, вот как Эммет сейчас. Я вообще-то еще два языка знаю.

– Ты знаешь их гораздо больше. Просто русский – родной язык твоей мамы, вы обычно именно на нём разговариваете. И ей будет приятно, что ты его не забыла.

– Судя по тому, что сейчас вы именно на нём и общаетесь – не забыла, – улыбнулся Эдвард.

Надо же, а я снова не заметила, что перешла на другой язык. Я взглянула на Калленов. Кажется, кроме Эдварда нас понял только Карлайл. Не очень-то вежливо получилось. Я снова перешла на английский.

– Судя по всему, я забыла только то, что касается лично меня и моего прошлого. Все знания и умения остались при мне. Кстати, а в каком классе я должна была учиться?

– В одиннадцатом. Мы собирались дождаться, когда ты окончишь школу, а потом переехать в другое место. Там бы мы снова отправили тебя в школу, в девятый, или даже в восьмой класс.

– Я сейчас в десятый хожу. Неудивительно, что мне так скучно на уроках.

– Привыкай! – хмыкнул Эммет. – Мы вот так, по кругу, уже раз по десять сходили. Школа, колледж, порой университет. А потом снова школа.

– Все равно, если бы я пошла сразу в одиннадцатый, я бы была в одном классе с Эдвардом. Нужно срочно сдавать экзамены экстерном и перебираться на класс выше. Вот прямо завтра и пойду в администрацию с заявлением. Да, прямо завтра.

– Не спеши так, малышка, – Эдвард, пододвинув стул, присел рядом со мной и привлек меня к себе. Я с удовольствием к нему прижалась. – Давай пока с текущими проблемами разберёмся.

– Ах, да. Нужно же будет навестить остальных моих родных. И прогулять при этом школу, что радует. Но без Эдварда я никуда не поеду, так и знайте! И если хоть кто-то попытается его обидеть...

Я нахмурилась и многозначительно посмотрела в глаза Дэна, а потом и Джейми, давая им возможность самим догадаться, какие репрессии с моей стороны последуют.

– Чтобы даже ни одного косого взгляда в его сторону. Так остальным и передайте! Вы можете, я знаю.

– Они и сами всё прекрасно слышат, – ухмыльнулся Дэн.

– Не переживай за меня, малышка, к косым взглядам мне не привыкать, – ласково улыбнулся мне Эдвард. Но меня зацепила фраза Дэна.

– Вы что, телетрансляцию в прямом эфире устроили?!

– А как же иначе? Все хотят видеть тебя, пусть и нашими глазами.

– Они все очень тебя любят, Дани. И безумно рады, что ты нашлась, целая и невредимая, – подхватил Джейми.