Шрифт:
— А, это испытание!
Воодушевившись, Ханзо крепче вцепился в меч. Прошло несколько минут, но его руки даже не задрожали. Похоже, мальчуган не так прост.
Тем временем к ним подбежали четверо ребят.
— Что ты там делаешь? — крикнул из-за ограды круглолицый мальчишка.
— Учусь драться на мечах, Кобэй.
— А я думал, пугало изображаешь! — рассмеялся тот.
— Много ты понимаешь! Меня учит сам король тэнгу! — парировал Ханзо.
Ребятня изумленно уставилась на Джека.
— Я его поймал, — объяснил Ханзо, — а теперь он дал мне задание победить свой меч.
— Раз плюнуть! — самоуверенно фыркнул Кобэй.
Само собой завязалось соревнование. Джек оторопело наблюдал, как все четверо схватили по бамбуковой палке и встали рядом с Ханзо.
В этот момент к компании подошел крестьянин лет семнадцати. Загорелый и закаленный работой в поле, он выглядел крепче и выносливее иного самурая. У него было красивое круглое лицо и карие глаза. При виде детей, застывших, как статуи, с бамбуковыми мечами в руках, он удивленно глянул на Джека.
— Ханзо! — позвал крестьянин. — Сокэ велел тебе проводить гостя к Шонину.
— Да, Тэнзэн! — Мальчуган поспешно отложил «оружие».
— Ты проиграл! — заметил Кобэй.
— Да я потом у всех выиграю, — выпалил Ханзо.
Джек поднялся на ноги и отвесил поклон. Крестьянин уважительно кивнул в ответ.
По дороге Джек не вытерпел:
— Кто такой Шонин? Это имя?
— Нет, — вежливо отозвался Тэнзэн. — Шонин — староста деревни. Так положено обращаться к лидеру нашего клана. А еще он мой отец.
Поднявшись на холм к высоким деревянным воротам, они вышли на главную площадь. На углу располагалась конюшня. Рядом с ней играли дети, пытаясь пройти по ограде и не упасть. За оградой в пруду плескалась ребятня, ныряя и брызгаясь.
Крестьяне на площади встретили Джека удивленными взглядами. Многие приветствовали его поклоном, и Джек отвечал тем же. Казалось, предубеждения против чужаков, охватившие всю Японию, не коснулись этой общины. Тем не менее некоторые недоверчиво шептались о самурае, проникшем в деревню. Видимо, статус был важнее, чем цвет кожи.
Тэнзэн привел Джека к деревянному дому, побогаче, чем хижина Сокэ, и похожему на жилище самурая. Окна со ставнями были гораздо больше, чем в остальных домах. Двое мужчин у дверей приветствовали Тэнзэна и посторонились. Сбросив сандалии, они вошли в дощатый коридор и проследовали к дальнему залу через бумажные сёдзи. У порога Джек расслышал оживленный спор.
— По-твоему, разумно приводить сюда самурая?
— Он может сообщить нам немало полезного, — ответил знакомый голос Сокэ. — И я чувствую, что у юноши доброе сердце.
— Однажды ты говорил то же самое о другом изгнаннике, и мы все помним, чем это закончилось. А если он приведет в долину самураев? Забыл, что даймё Акэти жаждет уничтожить деревню?
— Да, это риск, но мы ведь такие же изгои, как этот юноша. Поговорите с ним и судите сами.
Двери распахнулись, и Джека пригласили войти.
8. Шонин
Большой приемный зал был устлан татами тончайшею плетения. В дальнем углу находилось деревянное возвышение — даис. Справа Джек заметил новые сёдзи, а на стене за даисом — изображение зимородка, сидящего на ветке у реки.
С возвышения на Джека смотрели трое мужчин.
— Ты ведь говорил, что он самурай, — прошипел тот, что в середине — похожий на моржа пухлый лысоватый коротышка с двойным подбородком и обвисшими усами. Он выглядел весьма странно для Шонина и был полной противоположностью своему стройному и мускулистому сыну. Джек решил, что крестьянскому старосте не обязательно быть сильным воином. Или тактичным собеседником.
— Мальчик учился в Нитэн ити рю, — ответил Сокэ, сидящий по левую руку от старосты.