— Так значит вы жульничаете, — произносит Катя, вздергивая подбородок.

Я поднимаю руки и делаю шаг вперед.

— Понимаю, это выглядит не очень, но клянусь, мы не жульничаем. А теперь ты должна развернуться и вернуться в кампус. Мне нужно, чтобы ты притворилась, что никогда не видела нас с Эйбом. Ты не понимаешь…

— Вы жульничаете. А ты знаешь кодекс чести. Вы оба знаете. Я вынуждена отвести вас к директору.

Черт!

Эйб поднимает пистолет и целится в Катю.

Что он делает?

В этот момент Катя нагибается и достает нож из ножен, которые всегда висят на ее лодыжке.

О, это плохо. Очень, очень плохо.

— Давай, только попробуй, — глядя ему в глаза, произносит она. — Уверяю тебя, я быстрее.

Я встаю между Эйбом и Катей, расставив руки в стороны.

— Хорошо, вот как мы поступим. — С этими словами я поворачиваюсь к Кате. — Ты опустишь нож, а ты, — умоляющим взглядом посмотрев на Эйба, произношу я, — опустишь пистолет. На счет три. Один. Два. Три.

Никто не двигается. И ничего не опускает.

— Я же сказала, что связана кодексом чести, поэтому обязана отвести вас к директору. И я сделаю это.

— Эйб, опусти оружие, — говорю я. — Катя — нож. Ну же, ребята, не нужно доходить до такого.

Катя прыгает и выбивает ногой пистолет из руки Эйба. Он кричит и сжимает пальцы, но она успевает перехватить оружие.

— К директору, — рычит она. — Пошли.

У меня есть выбор. Я могу достать часы и убраться отсюда. Я не пленница. Но куда мне направиться? Сколько еще я буду бегать? У меня нет плана, а Эйб не имеет понятия, что происходит. Поэтому я подчиняюсь требованию Кати.

— Никогда не думала, что ты такая сучка, — бурчу я.

Это низко, но я слишком зла. По большей части на себя. Катя поступает правильно. Она делает то, что должна делать. В Пиле очень строгий кодекс чести. Если ты поймал кого-то на жульничестве, то должен сдать директору. Если ты этого не делаешь, и об этом узнают, то тебя выкидывают из академии. Без шансов.

Катя не обращает на меня внимания и ведет нас с Эйбом в сторону административного корпуса.

— Ты ведь понимаешь, что дела плохи? — шепчу я Эйбу.

— Понимаю. И будут еще хуже, если нас сейчас увидит Альфа.

— Прекратите разговаривать, — говорит Катя.

— Заткнись, — бросает ей через плечо Эйб. — Ты все равно не ударишь меня ножом в спину.

— Эйб, послушай меня, — продолжаю шептать я. — Ты и правда не знал, что Ариэль связан со Стражей времени?

Эйб смотрит на меня и качает головой.

Я оборачиваюсь. Катя продолжает пялиться на меня.

— Я тоже ничего не знала об Ариэле. И своей собственной семье. Твой отец связан со Стражей?

— Мой отец — адвокат и работает в крупной корпорации. Ты знаешь это.

— На самом деле?

— Да, — практически рявкает Эйб. — Если только коробки, доверху набитые контрактами и лицензионными соглашениями, над которыми он корпит каждый вечер, не являются самым глубоким прикрытием в мире.

В этот момент все встает на свои места. Ариэль разбил цепь. Он не захотел, чтобы его сын — его единственный сын — стал Стражем времени. Должно быть, он знал о том, что Хронометрическая аугментация искалечит его тело, вот почему Ариэль и сам никогда не проецировался. Вот почему он единственный выживший, вот почему отец Эйба не присоединился к Страже. Поэтому Эйб ничего не знал об этом. И именно поэтому во втором поколении внедрили Альфу — стражей оказалось всего шесть.

Я наклоняюсь к Эйбу, чтобы нас не слышала Катя, и шепотом рассказываю ему свою теорию.

— Не шепчитесь! — кричит она.

Но Эйб не обращает на нее внимания.

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

Такое чувство, что меня только что ударили по лицу.

— А я тебе когда-нибудь врала?

Эйб грустно и протяжно вздыхает.

— Прости. Я просто… Я ничего не понимаю. И не знаю, кому доверять. Кому верить.

— Нет, знаешь. — Я протягиваю руку и сжимаю его ладонь.

— Никаких прикосновений! — рявкает Катя.

Эйб отпускает мою руку.

— Эй, помнишь то практическое занятие с Мисси Гарвин? — шепчет он.

Я киваю. Конечно, помню. Первый курс. Мисси Гарвин должна была «сесть мне на хвост». И она в буквальном смысле сделала это, не отходя от меня дальше, чем на три шага. Это ужасно бесило меня. Поэтому я кое-что предприняла. Это один из тех моментов, которые никогда не забываются. И который я сейчас собираюсь пережить вновь.

Я разворачиваюсь и налетаю на Катю. Бью локтем ей в ухо, а свободной рукой хватаю за запястье, скручиваю его и заставляю ее бросить нож на землю.