Жизнь стала безопаснее, ярче, богаче и в определенной мере счастливее. Но денег никогда не бывает мало: так как и запросы растут. Попавший в миру будущего простой человек, был бы наверное счастлив по уши… В первые годы, а затем захотел бы большего!

Моника скинула сапожки и положила свои изящные ножки на колени вампиру. Тот принялся их массировать своими вполне человеческими руками. Только ногти у вампира выдвижные. Но этим никого не удивишь, у Моники самой ноготочки регулирую свою величину.

Маркиз де Гайморит рассудительно заметил:

— До чего же развился человек. Все семь тысяч лет назад, вы даже пороха не знали, а десять тысяч, большая часть человечества была в виде родовых племен. Я помню, был на Земле в те времена, когда только появилась теория Коперника. А люди еще только осваивали пищали. А до этого я был при фараоне Хеопсе… Думал, что вы еще сто тысяч лет, не сможете летать в космос!

Моника показала королю вампиров язычок, прочирикав:

— А куда генсек глядел, настоящий беспредел! — Девушка, сделав более серьезную физиономию, заметила. — Люди согласись, оказались сильнее и мудрее. Но главное США — страна, в которой собрались лучшие умы человечества, смогла взять власть над миром! И вместо хаоса, и бесконечных войн — наступил период процветания!

Маркиз де Гайморит предположил:

— А если бы победил бы СССР?

Моника энергично замотала головой:

— У коммунистов не было шансов! Они шли против человеческой природы! Каким образом они бы смогли бы взять гегемонию? Вам это непостижимо?

Гайморит жестко возразил:

— Нам вампиром уже много десятком миллионов лет. Еще по земле ящеры ползали, а мы покоряли галактики. Так что вы выскочки из рода голых приматов не превозноситесь!

Моника в ответ, взяла прямо с воздуха мороженного, и откусила дольку. Расплывшись в довольной улыбке, спросила:

— А вы вампиры разве от обезьян произошли?

Маркиз энергично затряс головой:

— Нет! Не от приматов!

Моника босыми пальчиками, ласково провела по клыкам вампира и проворковала:

— Но ведь мы с вами так похожи… Неужели наши предки не скакали по деревьям?

Гайморит хихикнул и прошипел:

— Может, и скакали, но не были обезьянами! Эльфы, например, на людей похожи больше, чем и даже умеют скрещиваться — порождая общее потомство. Но сами происходят не от макак, а от кошек.

Моника хихикнула, и заметила:

— А орки от медведей… Фавны вообще от козлов… Но вампиры? Не от летучих ли мышей?

Вампир жестко прошипел и заявил:

— От кого мы происходим — это большая тайна! И мы её свято храним!

Моника хихикнула и заметила:

— Так и храните её! В камере хранения!

Король вампиров в ответ слегка укусил красавицу за босую ножку. Ощутил вкус её благоухающей кожи. Какая она все-таки вкусная. Самой Монике не было больно, скорее щекотно, она, расслабив ножки, сама сунула их в пасть вампиру. Три длинных языка вампира стали щекотать гибкую и упругую подошву девчонки. А для тридцати тысяч лет вампира — пятьсот земных, это считай девочка!

Моника спросила вампира:

— А с графом Дракулой ты знаком не был?

Гайморит презрительно фыркнул:

— Этот тип был беглецом из нашего мира. Его на родине ожидал осиновый кол. А вот я например даже получал предложении достать его. Но подобное предложение не устроило меня ценой!

Моника сладострастно прочирикала:

— Так граф Дракула был преступником вашего мира?

В ответ маркиз неожиданно брякнул:

— Не стоит прогибаться под изменчивый мир — пусть лучше, от прогнется под нас!

Моника хмуро рыкнула:

— Под вампиров не стоит, прогибаться!

Гайморит несколько нарочито рассмеялся. Они миновали Сатурн и помчались далее, наращивая скорость. За орбитой Плутона уже не так густо от всяких станций и различного рода крутящихся тел. Становится свободнее и скорость звездолета нарастает.

Хотя люди будущего и не нуждаются во сне как ранее, Монику слегка разморила. И ей приснилось…

Словно они попали в семнадцатый век, во время войны с индейцами. Её вместе с четырнадцатилетним сыном Джимом, поймали и привязали к грубо сколоченным из бревен креслам. Сорвали при этом одежду. Вождь индейцев Чинганчук, потребовал:

— Откройте нам тайну, где находятся сокровища Кортеса?

Моника презрительно фыркнула:

— Приди и возьми! От нас ты ничего не услышишь!

Сын Джим решительно подтвердил:

— И от меня тоже!

Тогда рослый индеец взял своей лапой босую ногу мальчишки, и поставил её на уголья. Джим сначала тяжело задышал, а затем стал тихонько стонать.

Моника строго посмотрела на сына, и шикнула:

— Не стони! Не доставляй радости палачам!

Мальчик замолчал, но вспотевшее мускулистое тело, и плотно сжатые зубы, выдавали как ему больно.