Параллельно «серповидным» «прямоугольные» лодки протодинастического поколения запечатлены прежде всего на отдельных высокохудожественных, «престижных» артефактах, таких как резные костяные рукоятки тонко ретушированных кремневых ножей, появившихся в Египте, по оценкам археологов, на рубеже культур Нагада II/III [165; 315]. Взаимоотношение конструкций-«противоположностей» здесь варьируется от сдержанного пространственного размежевания, как на ножевом обломке, подаренном Метрополитен-музею Говардом Картером (рис. 19) [96; 474], до кровопролитного вооруженного конфликта, как на знаменитом ноже из Гебель ал-Арака (Лувр, Е11517) [95], резьбу по рукояти которого неоднократно приводили в «доказательство» завоевания Египта иноземной «династической расой» (рис. 20) [440].

Рис. 19. Лодки в резьбе костяной рукоятки доисторического кремневого ножа неустановленного происхождения

Рис. 20. Лодки в резьбе костяной рукоятки доисторического кремневого ножа из Гебель ал-Арака

Рис. 21. «Тип 3» Червичека

Как предварительный итог, древнейшую историю судоходства на египетском Ниле в IV тыс. до и. э., возможно, характеризовал своего рода эпохальный эволюционный цикл «прямоугольных» лодок от амратского неолита до государственной архаики («Раннего царства»), разделенный несколькими столетиями если не монополии, то господства принципиально иных, «серповидных» ладей герзейского энеолита, с которыми изобразительно (и, несомненно, в действительности) пересекалась специфическая «полупрямоугольная» конструкция.

Эта лодка – тип 3 по классификации Червичека, «с высоким носом и полностью отсутствующим кормовым брусом», или ахтерштевнем (рис. 21). Ученый, прибегая к якобы достоверно датированным изобразительным аналогам, теоретически очертил для нее эксплуатационный интервал от позднегерзейского до раннединастического периода включительно [144].

Рис. 22. Лодки росписи доисторической «гробницы 100» в Иераконполе

На выбор нижней хронологической границы здесь, очевидно, повлияли превалировавшие в науке историко-культурные привязки живописного сюжета с «полупрямоугольной» и пятью «серповидными» ладьями из иераконпольской додинастической «гробницы 100» (рис. 22), возраст которой, однако, специалистами так и не был окончательно согласован. Эту на сегодня единственную известную расписную гробницу египетского «вождя» (чей костяк не обнаружен, а сам склеп, разоренный в далеком прошлом, после извлечения уникальной фрески утрачен) археологи по фрагментарным находкам поначалу приурочили к ранней Нагаде III: в датировочной «последовательности» Питри, S. D. 63 или 65 [365]. Затем ее «переатрибуировали» поздней Нагадой II, даже с конкретными календарными датами «ок. 3400/3300 г. до н. э.» [291] или «ок. 3300 г. до н. э.» [390], сочтя такого рода «богатое» захоронение признаком прогрессирующей иерархизации первобытных племенных элит и предвестником «надчеловеческой» погребальной обрядности и, в целом, культа протодинастических царей [ср. 278]. В отдельных случаях датировку гробницы с осторожностью понижали примерно до середины герзейского периода (Нагада Пс в относительных «стадиях» Вернера Кайзера), пока «точная» наука решительно не посягнула на эти пределы.

Рис. 23. Лодка в резьбе костяного гребня с именем архаического царя Хора Джета

Резко диссонируя с принятыми теоретико-сопоставительными хронологическими схемами, радиоуглеродный анализ раковины пресноводного моллюска Unio willcocksi из «гробницы 100» в Иераконполе показал результат 5000 ± 90 14С л. н. [126], который в календарном выражении (3900/3855-3680/3665 гг. до н. э.) практически совпал с «хрестоматийными» датировочными рамками амратского неолита (ок. 3900–3600 гг. до н. э.) [459]. Конечно, радиометрии одного образца недостаточно, чтобы уверенно привязывать «полупрямоугольную» конструкцию еще и к амратскому периоду: те же окружающие ее на иераконпольской фреске большие «серповидные» ладьи «в стиле додинастической расписной керамики» [345] ассоциируются прежде всего с герзейской культурой. Пусть и как исключение или раритет среди «прямоугольных» лодок, типичных для «официальной» изобразительности и иероглифических письмен фараоновской архаики, «полупрямоугольная» барка с сидящим на ней «божественным соколом» венчает резьбу костяного гребня с именем (<серехом) царя I династии Хора Джета (рис. 23) [189].

С другой стороны, в современной научной литературе и академическом Интернете можно встретить «прогрессивную» версию додинастической хронологии Египта, согласно которой кайзеровская «стадия» Пс имеет нижнюю границу ок. 3650 г. до н. э. и соответствует не середине, как привычно считали [142], а началу герзейского периода [463] [18] . Однако, подчеркну, у Кайзера именно она обозначает важный археологический рубеж, на котором отвечающий предыдущей «стадии» Нагада ПЬ геометрический орнамент расписной керамики D-ware, ключевого идентификатора герзейской культуры, уступает место художественным композициям, в том числе самым знаменитым из них сценам с многовесельными «серповидными» ладьями [459]. Таким образом, амратскому «керамическому» периоду Флиндерса Питри в реконструкции Кайзера безусловно тождественна, вплоть до слияния с ним, лишь «стадия» Нагада Па, характеризовавшаяся «крестолинейной» посудой C-ware [ср. 467]. Как бы то ни было, в подобных скорректированных датировочных координатах «абсолютно неегипетское, безошибочно месопотамское судно» [390] экзотического «полупрямоугольного» профиля на фреске «гробницы 100» если и не «выплывает» непосредственно из амратского культурно-исторического контекста, то все же не демонстрирует безнадежную от него оторванность, как в хронологических построениях Червичека и его единомышленников.

Рис. 24. Доисторический петроглиф лодки в Води ал-Фарас

Помимо редчайшего живописного воспроизведения на стене погребальной камеры в первобытном Иераконполе, «полупрямоугольная» лодка типа 3 в додинастическом Верхнем Египте зафиксирована рядом петроглифов. Так, в небольшом Вади ал-Фарас на левом берегу Нила несколькими километрами севернее Асуана, где в свое время проводил изыскания Винклер [479], на скальном взгорке и его обломках среди эоловых песков запечатлены по крайней мере шесть лодок с укороченными или отсутствующими ахтерштевнями (рис. 24) [425; 426]. Их петроглифические профили длиной свыше метра, с многочисленными штрихами весел и/или схематических людских фигурок, с надстройками-«каютами» предполагают, что оригиналы были достаточно велики и сопоставимы размерами с весьма крупными ладьями иераконпольской фрески. Разница в том, что если на фреске «полупрямоугольная» лодка соседствует (взаимодействует или конфликтует – другой вопрос) с «серповидными», то в петроглифике Вади ал-Фарас «процессию» с ней составляет принципиально иная, эталонно «прямоугольная» конструкция (рис. 25).

 Рис. 25. Протодинастические (?) петроглифы лодок в Води ал-Фарас

Рис. 26. Протодинастические (?) петроглифы лодок в Наг ал-Хомдулоб

Эти петроглифы, в отличие от «гробницы 100», не имеют даже единственной ориентировочной инструментальной даты. Археологи, в очередной раз вынужденно апеллируя к стилистически и «информационно» сходному изобразительному материалу, постулировали их принадлежность рубежу Нагада II/III, а то и раннединастическому периоду [426]. В частности, основанием для такого заключения стало петроглифическое панно, находящееся менее чем в километре к югу, близ местечка Наг ал-Хамдулаб, где, по мнению специалистов, рукой одного мастера высечена флотилия в пять «прямоугольных» лодок, сопровождающая человека с посохом и в высоком колпаке наподобие белой короны фараонов, эскортируемого двумя штандартоносцами и прислужником с опахалом, причем одну из лодок тянут четыре «бурлака» (рис. 26) [246]. В качестве генеральной версии, этого «асуанского царя» отнесли к концу «0-й династии» (Нагада III), а его петроглифы объявили ближайшими предшественниками или даже современниками резной булавы «Скорпиона». Более того, на «прямоугольной» ладье в Вади ал-Фарас также разглядели «царя в белой короне», стоящего под штандартом. В итоге оба художественных комплекса (не в последнюю очередь из-за территориальной близости) ученые предложили рассматривать в общем информационно-смысловом контексте петроглифики района l-ro нильского порога, а их «царей» – как, возможно, одного и того же персонажа [211; 247].

Руководствуясь методом художественных аналогий, принятым наукой как основной для датировки доисторического наскального искусства Египта [158], нельзя, однако, не заметить, что лодки «протофараонов» из окрестностей Асуана внешне, своим детально-усложненным рисунком отнюдь не идентичны тем, которые мы обычно видим на ранних царских памятниках. Курильницы из некрополя L в Кустуле, палетка «Нармера», нубийские граффити Джера (?) [19] и другие «официальные» артефакты начальных династий демонстрируют лодку лаконичных очертаний, лишенную весел, украшений и иных дополнительных элементов, по сути, имитирующую прежде всего профиль «прямоугольного» судна (рис. 27). И если применительно к названным и другим подобным ремесленным изделиям можно возразить, что воспроизвести на них большую ладью во всех ее конструктивных и декоративных подробностях было немыслимо из-за нехватки места и опасности повреждения рабочих поверхностей сколами и трещинами, угрожавшими тонкой резьбе по камню, то в случае скалы с петроглифами Хора Джера этот довод непригоден: уж здесь- критического недостатка площади для желаемого художественного воплощения жизненных реалий не существовало.