– Зачем же вы на ночь-то кофе крепкий пьете? Завтра в Питер летим, вам бы выспаться как следует надо.

– Не бухти, старичок, а кофе мне сделай побыстрее. Я еще работать буду, а ты ложись. Я в самолете подремать успею.

Он достал из сейфа маленькую шкатулку и извлек из нее амулет айяндаков. Долго смотрел на него, решая, стоит его показывать Марине или лучше приберечь амулет на потом. Решил все же положить его в карман пиджака.

Когда он впервые увидел эту ни на что не похожую вещицу, он глазам своим не поверил. Раньше подобное он видел только в стареньком, затертом до дыр буклете из Эрмитажа в разделе «Золото скифов». У директрисы детдома было много подобных книжек с картинками, которые она разрешала смотреть ребятам. При этом всегда мечтательно так говорила:

– Вот будете хорошо учиться, поступите в институты, получите образование… И как каждый уважающий себя интеллигент обязательно побываете в Ленинграде. Посетите Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамеру. Мне вот не довелось, я только на картинках всю эту красотищу видала, а уж вы за меня все посмотрите…

Когда в экспедиции случился несчастный случай, после которого, собственно, Владька и поехал в Москву поступать в институт, он стал владельцем этого необычного сокровища.

А случилось следующее. Водитель Федька Лихоимцев слег с приступом аппендицита как раз в самый разгар работ. Нужно было срочно перевозить оборудование, в том числе тол, к месту новой горной выработки. Время поджимало, шурф надо было делать как можно скорее. За руль сел водитель из местных, накануне хорошо покутивший. Николай Иванович Меженков сел с ним в кабину.

Как случилось, что горе-водила заснул за рулем, так никто и не узнал. «Газон» врезался в дерево, водитель от сильнейшего удара скончался мгновенно. Машину развернуло. Она сильно накренилась под тяжестью груза, находящегося в кузове. В кабине, возможно, от сильного удара произошло возгорание. Николай Иванович успел выпрыгнуть, но далеко отбежать не сумел – взрыв был чудовищной силы. Его отбросило ударной волной в сторону, но неудачно – он сильно ударился головой об огромный каменный валун.

Очнулся уже в больнице. Возле него неотлучно находился Владька Троеглазов. Парнишка очень сильно переживал за своего начальника. Ему трудно было смириться с тем, что всего несколько часов назад Николай Иванович был весел, суетлив, а теперь вот лежит неподвижно перед ним на кровати и, похоже, имеет немного шансов выжить.

Увидев Владьку, он шепотом попросил его сесть поближе.

– Знаешь, где лежит мой коричневый чемодан?

Вадька кивнул.

– В маленьком боковом кармане лежит старый портсигар, в нем медальон старинный. Если я помру, обязательно возьми себе.

– Да не помрете вы, дядь Коля, не помрете! Раз уж в себя пришли, значит, жить будете.

– Не жилец я, паря. Слушай, что скажу, да запоминай. Медальон этот очень древний. Ему несколько сот лет уже, мне его один бергал на Алтае передал… я совсем зеленый еще был, не старше тебя. Сказал, что медальон этот принадлежал вождю старинного племени айяндаков, про которое нашим историкам ничего не известно. Загадочное это племя было, появлялось внезапно и так же внезапно исчезало. Сколько его ни пытались сыскать, ничего ни у кого не получалось. Просил он меня тайну медальона разгадать, а я, вишь, подвел его, так и не узнал толком ничего ни про медальон, ни про айяндаков. Но ты за меня это сделай обязательно.

– А если узнаю, то что тогда?

– Богатым станешь, вот что.

– А как же тайну-то разгадать?

– Учиться надо, сынок. Ты ведь смышленый, поезжай в Москву, в институт поступай. Я в тебя верю…

Меженков закрыл глаза. То ли заснул, то ли опять потерял сознание. Владька вышел тихонько из палаты и пулей помчался к лагерю. Там творилось что-то невообразимое. Происшествие враз перечеркнуло все планы по закладке нового шурфа, без Меженкова трудно было начинать работу. Все растерялись и ждали начальства из города.

Владька без труда нашел чемодан, стоявший под кроватью Николая Ивановича. Он был не заперт. В кармашке действительно лежал портсигар, а в нем…

Ничего подобного он никогда не видел. Круглая, в виде солнца с лучами монета, не больше пятикопеечной, была закреплена на прямоугольной пластине. Изображение на монете было довольно потертым, почти сглаженным, но при близком рассмотрении можно было различить изображение в виде человеческого лица. Отчетливо были видны контуры глаз, носа, губ. Лицо обрамляли длинные волосы, зачесанные на прямой пробор.

Медальон был плоским, продолговатым, небольшим, где-то в половину спичечного коробка. По краям, которые были особенно сильно потерты, можно было рассмотреть фрагменты какого-то узора, возможно, что это была какая-то надпись, только вместо букв использовались некие графические символы. Скорее всего, металл, из которого был выполнен медальон, был не чем иным, как золотом, но в то время Владька еще не умел его определять на глаз. В нижней части край медальона был не ровным, а зубчатым. Причем все зубцы были разной длины, как бороздки на ключе.