Вздохнув, Генри обвел взглядом их спальню. Точнее, их бывшую спальню. В последнее время он ночевал в комнате для гостей, чтобы быть подальше от нее. Они даже не могли лежать рядом. А в начале своих отношений они не могли друг на друга наглядеться. Находиться в этой комнате, где они с Фионой были так счастливы, и не прикасаться к ней было невыносимо.

Ему хотелось, чтобы Фиона на него рассчитывала. Хотелось, по крайней мере, быть ей полезным. Но он, похоже, и для этого не был нужен.

– Я могу еще чем-нибудь тебе помочь?

– У меня все под контролем, – произнесла она тоном не терпящим возражений.

– У тебя всегда все под контролем.

Это прозвучало резче, чем он хотел. Черт побери, он старался сдерживаться, но его терпение было не безграничным.

Снова повернувшись к нему лицом, она вскинула подбородок и, едва сдерживая гнев, ответила:

– Не нужно ко мне придираться.

Засунув руки в карманы брюк, Генри пожал плечами:

– Я говорю абсолютно серьезно.

Взгляд Фионы сделался мягче. Глубоко вдохнув, она уставилась на Генри. В открытое окно комнаты вместе с шумом автомобилей проникал легкий бриз. Генри вдруг вспомнил то время, когда они только купили этот дом. Они потратили несколько месяцев на то, чтобы отреставрировать это историческое здание в викторианском стиле, которое сначала было школой, а затем женским монастырем. Они все делали вместе, и им удалось превратить пришедшее в упадок огромное здание в уютный жилой дом.

– Прости. Я не хотела начинать ссору. День был долгий и утомительный. Не знаю, что бы я делала, если бы не помощь Аделаиды. Давай просто проживем этот вечер. С каждым днем нам становится все труднее притворяться, будто у нас все хорошо.

Сегодня она была какой-то взвинченной, но он не мог понять, в чем дело.

– Я тоже не хочу с тобой ссориться. – Он лишь хотел, чтобы все оставалось как есть.

– Раньше ты любил спорить. Причем только со мной. Со всеми остальными ты отлично ладишь. Я никогда этого не понимала.

– В наших с тобой отношениях был огонь.

Их страсть была обжигающей. Они сгорали в ее огне без остатка, и он знал, что сейчас, несмотря ни на что, в остывающих углях еще теплится искорка. Он даже в мыслях не допускал, что все прошло.

– Был, Генри. Об этом я и говорю. Все закончилось, а ты все время ищешь предлог, чтобы отложить последний шаг. Ты должен перестать это делать. – Ее красивые глаза неистово сверкали.

– Я не ищу никаких предлогов. Тебе нужно было восстановиться. Потом мы с тобой договорились, что не будем ничего делать, чтобы не портить начало игрового сезона. Кроме того, скоро свадьба моего брата и…

– Все это предлоги, – перебила его она, убрав за ухо локон, выбившийся из прически. – Развод – это не конец света.

На протяжении долгих месяцев она прилагала все усилия, чтобы никто не видел, какой хаос эмоций скрывается за ее маской внешнего спокойствия. Он восхищался этим. Понимал, что она таким образом справлялась со своими проблемами со здоровьем. Но почему она не позволяла себе принимать помощь от других? Она ясно дала ему понять, что от него ей нет никакого проку, и время от времени возвращалась к разговору о разводе.

– Наша семья находится в центре всеобщего внимания. Если мы с тобой разойдемся, пресса разнесет меня в пух и прах.

Фиона снова отвернулась и, глядя в зеркало, поправила платье.

– Когда ты меня оставишь, никто не будет думать о тебе плохо. Я дам всем понять, что это я подала на развод.

Его щеки вспыхнули от гнева.

– Мне совершенно наплевать на то, что думают обо мне люди.

– Но тебе не наплевать на мнение твоих товарищей по команде. Я понимаю.

Генри понял, куда она клонит. В ее словах был намек на то, что ему наплевать на нее. Это не имело ничего общего с правдой, но она не понимала этого и пыталась увеличить пропасть между ними. Он чувствовал, что ее что-то тревожит, и это серьезно. Он очень хотел ее понять, но не мог.

– Мы опоздаем, – мягко произнес он, желая успокоить Фиону и предотвратить ненужную ссору. Скоро начнется прием, и у него нет времени на то, чтобы с ней препираться.

Больше всего на свете ему хотелось, чтобы их отношения снова стали прежними и им не нужно было притворяться счастливой парой и пытаться сосуществовать под одной крышей. Он хотел, чтобы она смотрела на него, как прежде. Чтобы ее улыбки на вечеринке говорили ему, что ей хочется поскорее остаться с ним наедине. Чтобы в их отношениях все было так же просто, как в те дни, когда они ездили по стране во время игрового сезона и путешествовали по миру по его окончании. Им нравилось как ходить в походы, так и посещать музеи и выставки. Они оба интересовались искусством и историей.