– Не забывай, на каких правах ты здесь находишься.

– Ты мне не даешь об этом забыть, поверь, иначе меня бы здесь не было.

– И, тем не менее, ты здесь, так что, будь добра, веди себя так, как от тебя это требуется!

– Жора, зачем ты так со мной? – еле слышно, с отчаянием в голосе поинтересовалась Света, смотря прямо в карие глаза нелюбимого мужа.

– Не называй меня так! – закричал он, и девушка вздрогнула, но стойко продолжала смотреть ему в глаза, не понимая, что именно движет разумом этого человека. – И жрать готовь быстрее, стоишь мне здесь, только нервы делаешь.

– В контракте не было указано, что ты можешь мне изменять и приказывать, - сипло проговорила она, чувствуя, как глаза пекут от непролитых слез.

– Значит, перепишем, дел то.

– Я ненавижу тебя, - прошептала она.

– Ну, это да, любить меня не обязательно, - ответил он и снова начал подходить к жене, бросив свою затею с поисками виски.
– Иди сюда, девочка моя, я очень соскучился.
– Света тут же поняла, что он задумал, только вот и поделать ничего не могла, только отдаться на волю его грубым рукам, да и вообще отдаться.

Она стояла, как истукан, боясь не то, что шевельнуться, а даже вдохнуть воздух, так омерзительны были его малейшие прикосновения, а то, что будет сейчас, и подавно ей не нужно. Он сам подошел, не в силах выжидать, аккуратно, обманчиво нежно пальцами коснулся виска, щеки и, резко развернув ее, утратив былую осторожность, загнул и уложил Свету лицом на стол. Она поморщилась не только от отвращения, но и от боли, которую преследовал удар щеки об дерево, и просто зажмурилась, ощущая, как ненавистные руки задрали ее трикотажное платье и с треском порвали кружевные трусики.

Почувствовала, как его руки прошлись по ее ногам от самой щиколотки, и замерли на округлой попе, как раз тогда, когда он языком тронул ее промежность. Девушка замерла, ненавидя себя в этот момент. По ее щекам потекли горячие слезы, капая прямо на стол, но она закусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться вслух, чтобы не показать свою слабость и уязвленность. Через пару движений его языка ощутила возбужденную плоть, ворвавшуюся в ее лоно без какой либо нежности, вызывая лишь жгучую боль, проносящуюся через все тело.

Толчки были грубыми, жестокими, без какой-либо ласки или заботы, одна сплошная мерзкая похоть. Он вколачивал себя в нее так сильно, что даже дубовый стол пошатывался, немного скрипя и подыгрывая в такт его движениям. Света плакала, задыхалась, ненавидела и снова плакала, ощущая себя грязной и никчемной. И сейчас представив себя со стороны, понимала, почему Мишин подумал, будто она проститутка.

Звонкий шлепок, сопровождающийся толчком, и первый всхлип все же сорвался с ее уст, она больше не в силах была контролировать себя до конца. Он таким не был, даже когда она уезжала из Испании. Господи, а прошло ведь всего несколько недель.

– Георгий Владленович, все вещи достав… - послышался голос со стороны, и Света вовсе окаменела от сложившейся ситуации, от позора, который ее постиг, а внутри, что-то оборвалось, сломалось, то, что было так важно для нее. Гордость.

Георг замер, мгновенно покинул ее тело и резко опустил платье, дабы не дать увидеть охране больше, чем уже смогли. Девушка, чувствуя себя ничтожной, униженной, не в силах посмотреть в сторону Максима и еще одного парня, прикрыла лицо рукой и подошла к окну, посмотрев в него расплывающимся взглядом сквозь длинные пальцы.

– Уволю, на х*р, всех, придурки недоделанные, - сквозь зубы проговорил Грановский, после чего заорал, лишая Свету всяких надежд.
– Когда я тра*аю свою жену, ни одна тварь не должна находиться рядом. Заведите себе шлюх, и кувыркайтесь, с кем хотите, а теперь убирайтесь отсюда.

От этих слов девушку скрутило в тугой узел, она думала, что более униженной чувствовать себя не может, но Георг доказал ей обратное. Не выдержав, ноги отказались ее держать, и она просто рухнула на пол, совершенно ничего не ощущая.

ГЛАВА 4

Валера уже несколько дней не видел Свету, и ему очень не нравилось такое положение вещей. Да, он переживал, очень, ведь ее не было дома, она не отвечала на звонки, и мужчина просто сходил с ума от неизвестности. Не понимал, что вообще с ним происходит, ну, игнорирует его эта телка, ну и хрен с ней, так нет же, волнуется, словно она ему так дорога, как жена или сестра. Он хмыкнул из-за своих мыслей и тяжело вздохнул. Нет, она ему никто, даже не подруга, но перестать думать о ней не мог.