– Так стоп. Клон?
– я чуть было не подавилась рисом, когда это услышала.
– Какой к черту клон?

– В смысле? Какой клон? Самый обыкновенный?
– неподдельно удивился Каору.
– Хотя, по сути, серия экспериментов завязанных на тебе посчитана мною тупиковой, но я решил что закончу их. Доведу до конца. А чтобы это осуществить, мне необходим твой клон.

– За... Зачем?

– Глаза. У тебя нет брата... вернее есть, но он бесполезен... Ну я так думаю... А если и нет, то уже поздно иди и искать его, да поздно... Но я отвлекся. Чтобы завершить эксперимент мне, а значит и тебе, понадобятся глаза.

– Но мне и мои нравятся!
– я запаниковала, что выявилось в ерзанье на стуле и дерганье головой.
– Зачем мне еще одни? Ты что решил мне лишнюю пару глаз пришить?

На меня посмотрели как на недалекую. Как можно одним только взглядом показать собеседнику всю его ничтожность и безмерную глупость? Я хочу научиться уметь так же.

– Пока говорить об это рано. На развитие клона потребуется как минимум еще полгода - год, до того момента я буду пробуждать твои глаза. Считай это новым витком экспериментов над тобой.

– Что ты имеешь в виду под пробуждением?
– с замиранием сердца спросила я.

– Что, что, - Каору ухмыльнулся, а в его фиолетовых глазах загорелся тот безумный исследовательский огонек, которого я научилась опасаться за эти два года. Потому как ничего хорошего лично мне, он не предвещал.
– Мы будем пробуждать у тебя высшую ступень Шарингана.

***

И чего он пытается добиться? Зачем он погрузил меня в гендзюцу и прокручивает моменты из моего детства? Подумаешь... Да мне не нравилось в школе, но зачем мне показывать сцены где в классе русского языка собрались все мои одноклассники, которые обвиняющее тыкали в меня пальцами приговаривая: "Ты виновата! Ты должна уйти! Тебе не место здесь!" И так далее по кругу только чуть с более измененным окружением... Ну и еще постепенно мои одноклассники стали походить на зомби из фильмов: остекленевший взгляд, разлагающая плоть и даже запах! А я думала гендзюцу - это просто очень подробная, на грани реальности, иллюзия. Но нет, я могу не только чувствовать тут запахи, но и все остальные чувства, как выяснилось, тоже вполне себе "реальные".

Однако вся эта белиберда на меня не действует. Неприятно - это да. Но вот не вызывают мои бывшие одноклассники у меня теплых чувств, а их обвинения беспочвенны. Это я понимаю разумом и даже шибко реалистичная иллюзия не действует на меня должным образом.

Видимо это понял и мой "проводник в мир грез", потому как в один миг откровенно отвратительная сцена где разложившиеся на половину трупы смотря на меня пустыми глазницами продолжали в чем-то меня обвинять, сменилась на... Вот тут у меня сердце пропустило удар.

Предо мной предстал тот переулок. И на этот раз я была уже не ребенком.

Чувствую маленькую ладошку в своей правой руке. Чувствую тепло исходящее от нее. Слышу дыхание, а главное всем сердцем, чувствую его. Моего сына.

Медленно поворачиваю голову. Глаза заслезились. Пытаюсь образумить себя, мысленно приговаривая: "Это иллюзия. Это не мой сын. Все это не настоящее!" Но против моей логики выступали чувства усиленные потаенными страхами и надеждой.

Припадаю на одно колено и обнимаю удивленного сына. Из глаз потекли слезы. Вот же он! Я чувствую его! Чувствую его тепло... Прикладываю ухо к груди... И слышу его сердцебиение! Может это реальность? Может все эти шиноби и ученый с его экспериментами всего лишь сон? Может вот оно, мое счастье, сейчас недовольно сопит мне в макушку?

– Мам, что с тобой? Отпусти...

Голос... Это его голос. Это его слова. Неужели все вернулось восвояси? Да! ДА, я уверена! Все это не может быть не настоящим! Я ведь вижу, слышу и ощущаю свое чадо! Настолько подробной иллюзия просто не может быть!

– Все в порядке сыночек, Маме просто привиделся страшный сон.

– Да?

– Да, сынок, - подтвердила я, не скрывая свое счастье.
– Все в порядке...

И тут меня будто током ударило. Если меня вернуло в тот переулок, то... сейчас должны появится эти ублюдки. И как в доказательство за моей спиной послышались голоса, а спереди перекрывая дорогу выступили безликие бандиты.

Я досконально помню ту ночь. Как минимум у двух из всей этой своры уродов есть пистолеты. Один у тех, что спереди и у одного что сзади. Тогда я вырубила его одним из первых и забыла на некоторое время спеша разобраться с остальными, что привело меня к краху моей смерти... Стоп! Я же умерла... Нет... Это... Это было виденье! Да точно! Тот бой был виденьем, А жизни в шкуре маленькой девочкой просто глюком... Нереальным, возможным будущим... И я уверенна... Хватит! Потом разберусь, что могло мне предвидеться. Сейчас главное убить всех бандитов. Никто не должен остаться в живых. Чтобы больше никто... НИКТО, не стрелял в меня или тем более моего сына!

Не теряя ни секунды, беру сына в охапку и уношу в то место, где прятала его в том глюке. Убедившись, что бак мусорный бак прикрывает его от передней группы, а мешки с мусором от задней, разворачиваюсь и встаю посреди переулка, ожидая дальнейшее развитие событий.

Игнорирую слова, игнорирую обращение ко мне, полностью сосредотачиваюсь. И держу правую руку на рукояти меча... И замечаю некоторое несоответствие... Ведь по идее меч должен быть у моего сына... Так стоп! Потом! Потом разберусь! Все потом!