Что ж, теперь твой черёд.

Мэддокс широко распахнул глаза.

– Мой?!

– Да, - она протянула руку, схватила его за запястье, - посмотри на меня…

Он кивнул, не доверяя ей почти так же, как и Магнус. Принцу приходилось держать

язык за зубами, дабы не подгонять их, и он попытался призвать к тому оставшемуся

терпению, что ещё было у него.

Но свет сияет златом, свет, будто бы солнце, и он осветит твой путь, не оставив

выбора.

Ведь мотылёк всегда летит на огонь.

Что за чепуха?

Мэддокс наблюдал за женщиной, и предвкушение её слов ясно отражалось на молодом

лице.

– Что ты видишь? – спросил он.

Самара нахмурилась.

– Вижу человека, которого ты презираешь, но с презренным идёшь рука об руку. Вижу

мать, волнующуюся мать, в которой так много секретов, что она уже забыла о смысле

доверия. Вижу… змею, что однажды решит одну из твоих неприятностей…

– Змею? – поморщился Мэддокс.

– И вижу, как жизнь твоя сплетётся с чужой, с путешественником из далёких-далёких

земель, неимоверно….

– Это какая-то девушка? – поинтересовался Магнус. – Может, он тоже мотылёк,

который полетит на её алое, опасное пламя?

Щёки Мэддокса полыхнули алым.

– Тише!

Самара улыбнулась, всё такая же далёкая и невероятная.

– Я вижу много приключений у тебя в будущем, Мэддокс Корсо, вижу… - улыбка её

угасла, - вижу… - она захрипела, будто бы кто-то схватил её за горло.

– Что? – Магнус подошёл к ней ближе, встревоженный столь странной реакцией. – Что

ты видишь? Говори!

Её губы были распахнуты, шевелились, но она не произнесла ни единого звука. Голова

её дёрнулась вперёд, откинулась назад. Магнус схватил её за плечи, пытаясь

успокоить, но мышцы её казались крепче металла.

А после она распахнула глаза, чёрные, будто бы смола.

Магнус в одно мгновение вскочил на ноги, его стул рухнул на землю.

– Отпусти его, ведьмачка!

Самара разжала пальцы, отпуская руку Мэддокса, тоже вскочила на ноги, отшатнулась

назад. Ладонью она закрыла свои смольные глаза, и грудь её тяжело вздымалась и

опускалась.

– Что случилось? – донёсся до него голос Мэддокса.

Магнус опустил свою руку мальчишке на плечо.

– Не знаю.

Когда Самара убрала ладонь от своего лица, её глаза вновь стали обыкновенными, привычными, светло-синими, и взгляд её вновь остановился на Мэддоксе, впрочем, теперь лишённый дружеского любопыства.

Теперь осталось только что-то сродни страху.

Она указала на дверь.

– Я хочу, чтобы ты ушёл.

– Я? – Мэддокс поднялся, поднимая на Магнуса удивлённый взгляд, но тот мог только

пожать плечами.

– Иди отсюда, - повторила Самара. – Я чувствую тьму внутри тебя – я не позволю тебе

расплескать эту грязь в моём доме!

– Тьму? Я… Да, у меня есть магия, но эта магия… Да я уверен в том, что не смогу с её

помощью никому навредить!

– Пошёл вон! – вскричала она, схватив обсидиановый клинок и направляя его на

мальчишку. – Пошёл вон!

Магнус встал между ними.

– Ты не посмеешь, - прорычал он. – Что бы ты ни видела, это не имеет никакого

отношения к моему присутствию здесь. Ты настояла на том, чтобы посмотреть его

судьбу, ведьма. Ты ему это сказала. А теперь сделай то, зачем ты сюда появилась, - он

посмотрел на Мэддокса. – Подожди меня снаружи.

Мэддокс на сей рназ не сопротивлялся. Он ушёл, хлопнув за собой дверью.

Самару била крупная дрожь.

– Я никогда не видела ничего такого, - прошептала она. – Тьма будто бы крылья, чёрные крылья, что закрывает весь мир – их тень… Потеря, пустота, разрушение…

Этот мальчик, этот бедный маленький мальчик – он демон, демон, демон!

Магнус знал многих людей, подверженных суевериям, начиная с первосвященника, что каждую неделю читал молебень в дворцовом храме, и заканчивая кухарками и

служанками, что носили на шее серебряные амулеты, что должны были спасти их от

зла. Даже его мать, королева Альтия, считала, что её золотое кольуо принесёт ей удачу

и счастье в жизни.

Учитывая то, что эта женщина была супругой холодного, жестокого короля Гая,