– Я тебе скажу это только один раз: Эмили мне как сестра и если ты её хоть пальцем тронешь – я тебе врежу.

Я был настолько шокирован его заявлением, что остановился и какой-то парень, налетев на меня, выругался. Картина того, как сегодня с утра Эмили выходит из моей комнаты, промелькнула у меня перед глазами. А Дэрэк тем временем продолжал говорить:

– Она через многое прошла, и мне бы не хотелось, чтобы…. Чёрт. – Дэрэк замялся и, взъерошив волосы, тяжело вздохнул. – Я обещал её брату, что буду присматривать за ней. Она лучше, чем ты… и чем я. Она не одна из тех девушек на одну ночь. Поэтому прошу тебя держаться от неё подальше.

Когда Дэрэк упомянул брата – меня осенило:

– Это он погиб несколько лет назад?

– Да.

– Ладно. Обещаю держаться от неё подальше.

Дэрэк сразу же расслабился и вздохнул с облегчением, но что было бы, если я сказал ему правду? Думаю, просто обещанием я бы не отделался.

– Отлично. Теперь мне точно нужно выпить после этих девчачьих разговоров.

Мы подошли к бару, и я спросил:

– А что на счёт Кэйси?

Дэрэк снова напрягся.

– А что на счёт неё?

Ответ вопросом на вопрос. Дэрэк не смотрел на меня, и я знал, что он так делает только тогда, когда не хочет о чём-то говорить.

– Давно? – спросил я.

Он посмотрел на меня недоумевающим взглядом.

– Что давно?

– Я спрашиваю: давно ты в неё влюблён?

Дэрэк отвёл взгляд и ничего не ответил.

– О, брат, да ты влип. – Сказал я, ухмыляясь, и потрепал его по плечу.

Дэрэк фыркнул:

– Да пошёл ты….

Улыбаясь, я повернулся и посмотрел на столик, за которым сидели девушки. Я смотрел на улыбающуюся Эмили и вспоминал сегодняшнее утро… Улыбка сразу же сошла с моего лица, когда я вспомнил данное мной обещание. Твою ж мать, похоже, влип не один Дэрэк.

Глава 7

Эмили

Два года назад

Я знаю, что смерть Эвана стала сильным потрясение для родителей. Я видела выражение их лиц и боль в глазах, когда осознание происходящего настигло их. А затем… пустота, равнодушие, как будто ничего и не было. Они одели маски, чтобы не упасть в глазах общества, людей окружающих их. Все вещи Эвана, все фотографии, все воспоминания – они всё убрали. Было ли это их решением, которое позволит легче перенести потрясение и боль потери или решением продиктованным правилами общества, чтобы не потерять свой статус? Не пойму до сих пор. Как и то, почему я вдруг решила стать одной из них – бессердечной. Возможно, таким образом я пыталась справиться с собственной болью. Каждый по своему защищается о боли. Кто-то одевает маску безразличия, скрывая все чувства и эмоции, а кто-то наоборот предпочитает срывать маски, выплёскивая злость на окружающих. Но независимо от способов причина всегда одна – разбитое сердце и горе не знающее пределов… и надежда на то, что со временем станет легче.

Заголовки в СМИ гласили: «Сын известного адвоката погиб нарушая правила!», «Эван Дэй ушёл из жизни на превышенной скорости», – и даже они не были самыми безжалостными. Безжалостными были люди, которые приходили, чтобы выразить свои соболезнования, на самом деле не зная значения это слова. Каждое «-мне жаль; – спасибо» со временем стало звучать так же обыденно как и «– ты как?; – в порядке». И я совру, если скажу, что отпустить прошлое так же легко как это случается в фильмах или в книгах. Нельзя проснуться одним солнечным утром и понять, что жизнь не так уж и плоха. Нельзя просматривая фотографии, не чувствовать пустоту в груди. Нельзя всё отпустить в одно мгновение и начать жизнь с нового листа. Каждый день – это борьба с воспоминаниями. И чем радостнее воспоминания, тем сильнее они ранят.

После смерти Эвана я также потеряла и родителей. Не то чтобы мы до этого были дружной семьёй, но теперь всё стало хуже. Моя мать превратилась в фарфоровую куклу не только внешне, но и внутри – не единого проявления чувств, кроме фальшивой улыбки на публике. Отец ушёл с головой в работу. А что касается меня… от меня требовалось лишь быть единственным ребенком, не запятнавшим репутацию родителей своим бездумным поведением. Моя жизнь оказалась под полным контролем родителей. Мама следила за тем, чтобы на публике я выглядела как дочь своих родителей – милая, уверенная в себе и сдержанная. Отец контролировал моё обучение, ведь теперь я была единственной надеждой для будущего его фирмы. Брэндон всё сильнее изводил меня своим своевольным поведением, но отца это устраивало, ведь если бы я вышла замуж за Брэндона тогда уж фирма наверняка оказалась бы в руках сильного мужчины. Я была достаточно красивой в глазах окружающих, но не могла стать достаточно умной в глазах собственного отца, даже тогда когда получала «отлично» по всем предметам.

Через год бесполезных попыток что-либо изменить я сдалась. Я сделала то, что обещала Эвану никогда не делать – опустила руки. Я не сдержала своё обещание, но он не имеет права судить меня, так как не сдержал своё обещание, данное мне.... Всегда….

Наши дни

Как только парни направились в сторону бара, Кэйси толкнула меня локтём в бок, чтобы привлечь моё внимание.

– О. Боже. Мой. Я не могу поверить, что ЭТОГО парня ты назвала принцессой. – Кэйси бурно жестикулировала, и с каждым словом её голос повышался на октаву. – Я имею в виду: ты вообще видела его? Парень горяч как ад. И эти его тёмно-карие глаза, которые так неотрывно смотрят на тебя…. – и Кэйси мечтательно вздохнула, подперев рукой голову.

– Ну не знаю. И как я только этого не заметила? – Сказала я, не пытаясь скрыть сарказм в голосе. – Он, конечно же, неотразимо выглядел, валяясь на полу посреди бара. Ах, нет,… подожди…– я сделала вид, будто задумалась. – Да! Точно! Мой любимый момент, когда я просто не могла не заметить его сексуальность – это когда он стоял на коленях в ванной, а его голова в это время была в унитазе. – Я шлёпнула себя по лбу и добавила, – И как я только могла не заметить его шикарные глаза в этот момент?