– Но она мертвая?

– Богиня самоубийц, – задумчиво произнесла старуха. – Она повешенная богиня, повелительница смерти. И она собирает к себе тех, кто умер по неизвестным причинам. – Бруха пристально посмотрела на мальчика и добавила: – Она очень суровая госпожа.

Чава кивнул.

– Скажи мне, – попросила бруха, – сегодня ночью ты видел сны?

Чава снова кивнул.

– Расскажи мне свой сон, – велела старая колдунья и внимательно выслушала сбивчивый, неуверенный рассказ парнишки.

Потом она указала рукой на бегущих впереди людей, на толпу, собравшуюся вокруг странного существа на берегу:

– Им всем тоже снился этот сон.

– И что это значит? – спросил мальчик.

– Что это значит? – переспросила старуха и ткнула дрожащим пальцем в сторону страшной богини. Серые мешки на спине уже стали размером почти как два взрослых человека; облако ядовитого газа разрасталось вокруг. – Ты видишь, что это значит.

– Мы все видели ее во сне и она стала реальной? – спросил пораженный Чава.

Бруха раскрыла беззубый рот и захихикала:

– Думаешь, ты такой могущественный? – Она снова заковыляла к берегу. – Думаешь, мы все обладаем такой силой? Нет. Это не мы создали ее. Наш сон был предупреждением.

– Предупреждением?

– Сон говорит нам: что-то здесь не так, – объяснила старуха. – Мы должны это исправить.

Некоторое время они шли по песчаному берегу молча. Старая колдунья тяжело дышала. Чава уже слышал шипение, которое издавало существо, – оно перекрывало даже шум прибоя.

– Ты там грезишь наяву, что ли? – спросила вдруг бруха.

– О чем ты? – испугался мальчик.

– Ага! Я по твоему голосу слышу, что грезишь. Будь осторожен. Ты первый, кого она нашла. Она хочет тебя забрать. Чиксулуб. Знаешь, что это за слово?

Чава помотал головой.

– А ведь ты прожил здесь всю свою жизнь, – проворчала старуха. – В месте, названия которого не знаешь.

Он немного помолчал и спросил:

– Это плохое слово?

Бруха только фыркнула и ничего не сказала. Очевидно, вопрос попросту не заслуживал ответа.

– Что значит «Чиксулуб»? – продолжал допытываться мальчик.

Старуха резко остановилась и кончиком палки начертила на песке фигуру, состоявшую из двух переплетенных линий.

Мальчик скрестил пальцы – этому знаку, защищающему от злых чар, он научился еще ребенком – и повторил начерченную фигуру.

Колдунья молча кивнула.

– Что это такое? – спросил Чава.

Старуха по-прежнему ничего не отвечала. Она широко раскрыла рот, который на мгновение точь-в-точь напомнил лишенную челюсти пасть кошмарного существа.

– Хвост дьявола, – нарушила наконец молчание бруха. – Дьявол уже просыпается и молотит хвостом. Если мы не уговорим его снова заснуть, нам всем придет конец.

Олтмэн решил, что идти на встречу нет никакого смысла. Это, скорее всего, была просто дурацкая шутка. Слишком много он задавал сегодня вопросов, и неудивительно, что кто-то решил его подколоть. Всевозможные мысли о заговорах и прочих шпионских играх Олтмэн отверг с ходу. Он был обязан рассуждать рационально, как подобает настоящему ученому. Поэтому, вместо того чтобы идти в бар, Олтмэн отправился домой.

Войдя в комнату, он увидел Аду: она сидела перед столом, откинувшись на спинку стула, и спала. Длинные черные волосы были заправлены за уши и водопадом рассыпались по плечам. Олтмэн поцеловал девушку в шею, и она проснулась.

Ада улыбнулась, ее темные глаза засверкали.

– Что-то ты припозднился, Майкл. Ты же не изменял мне?

– Эй, я не из тех, кто устает на работе.

– Я плохо спала ночью, – пожаловалась Ада. – Видела нехорошие сны.

– Я тоже. – Олтмэн сел и тяжело вздохнул. – Происходит нечто странное.

И он рассказал подруге о том, что обнаружили они с Филдом, о вопросах, которые он задавал по телефону. Поделился также своими ощущениями – их, похоже, разделяли многие, – что здесь было неладно.

– Забавно, – молвила Ада. – Но ничего хорошего в этом нет. Со мной сегодня было то же самое.

– Хм, ты тоже обнаружила гравитационную аномалию?

– Вроде того. Ну или, скажем, ее антропологический эквивалент. – Она помолчала. – Меняются предания.

– Какие предания?

– Народные предания, сказки. Они претерпевают изменения – и тоже очень быстро. Майкл, так не бывает. Это просто невозможно.