– Нет! Я даже не видела его с прошлого воскресенья! А сегодня я весь день была дома. – Она слезла с тахты и встала передо мной; ее лицо было напряженным, бледным. – Кто-то пытается меня оклеветать! И вообще, кто вы такой?

– Друг Дона. Я говорил с ним этим вечером.

– Дон никогда не стал бы болтать про меня такое. Он арестован?

– Еще нет. Поэтому я и привез вам сигареты.

– Где Дон их взял? – Она уставилась на меня исподлобья.

– У Боузи. Дон не мог прийти сам, поэтому послал меня.

– Странно. Он никогда вас не упоминал.

– Он не рассказывал вам всего.

– Очевидно.

Девушка подошла к окну, провела пальцами по шторе, потом вернулась и съежилась в углу тахты, прижав колени к груди.

– Вы говорите, что Тони мертв, а Дон водит меня за нос, – сказала она. – Почему я должна вам верить?

– Я говорю правду.

– Значит, вы тоже в деле?

– Думаю, что да. Но выглядит так, будто он водил за нос нас обоих. По его словам, вы должны были заманить Тони.

– Это был первоначальный план, – объяснила девушка. – Но без всякой стрельбы – я бы на такое не пошла. Я должна была только остановить грузовик на дороге, а остальное сделали бы другие.

– Дон и Боузи?

– Да. Только они изменили план. Дон не хотел, чтобы я высовывалась. – Она машинально погладила округлую шею. – И потом Тони рассказал мне кое-что в воскресенье вечером. Он был пьян, и я тогда ему не поверила. Тони всегда болтал о ней всякую чушь. Но когда я рассказала Дону, он поверил.

– Что вы ему рассказали?

– Эту историю об Энн Майер.

– Проверьте ее на мне.

Она прищемила двумя пальцами кожу на шее и покосилась на меня.

– Вы задаете кучу вопросов. Откуда мне знать, что вы не коп, а эти сигареты не приманка?

Я встал, изображая гнев, и двинулся к двери.

– Как хотите, сестричка. Я многое могу вытерпеть, но когда меня называют легавым...

Девушка подошла ко мне.

– Подождите секунду. О'кей, вы друг Дона, и вы в деле. Ну и что теперь?

– Я выхожу из дела – мне не нравится, как оно пахнет.

– У вас есть машина?

– Она снаружи.

– Подвезете меня?

– Куда?

– Сама не знаю. Но я не собираюсь торчать здесь и ждать, пока меня заберут. – Она подошла к внутренней двери и обернулась, взявшись за ручку. – Я только приму душ и оденусь. Это не займет и минуты.

Ее улыбка то появлялась, то исчезала, как электрическая реклама.

Я ждал пятнадцать минут под убаюкивающий шум душа за стеной, куря старомодную сигарету и перелистывая «романтические» журналы на тахте. «Я была любовной приманкой». «Мой потерянный уик-энд». «Есть ли у мужчин запретные желания?» «Я была игрушкой старика». Девушки на обложках все как одна походили на Джо. Таким, как она, имя легион.

Наконец мне показалось, что душ продолжается слишком долго. Я вошел в спальню, не постучав. Ящики комода были выдвинуты и опустошены, за исключением нескольких грязных предметов одежды. Я открыл дверь ванной. Душ продолжал работать на полную катушку, но девушки под ним не было.

Пройдя через темную кухню к задней двери, я спустился по деревянным ступенькам в узкий переулок. В тусклом свете я разглядел толстого негра, сидящего у стены между двумя баками с мусором. Со свесившейся набок головой и широко расставленными ногами он походил на огромного черного ребенка, брошенного на пороге мира. Встряхнув его, я почувствовал запах дешевой выпивки и позволил ему спать дальше.

Я двинулся к началу переулка – высокому бледному прямоугольнику, наполненному тусклым светом уличного фонаря. В прямоугольнике появилась широкоплечая мужская фигура в кожаной куртке, двигающаяся бесшумно и с кошачьей грацией. Свет фонаря упал на его лицо, молодое и бледное. На лоб свисали темно-рыжие пряди. Он отбросил их рукой – другая рука была спрятана под курткой.

– Вы, случайно, не видели девушку, которая вышла отсюда?

– Какую девушку?

– Маленькую брюнетку. Возможно, с чемоданом.

– Да, видел.

Он направился вдоль стены в мою сторону – в его глазах застыл страх.

– Куда она пошла?

– Это зависит от того, что вам от нее нужно.

Его голос был тихим и спокойным, но я ощущал кипевшее в этом парне бешенство. Он принадлежал к тем опасным ребятам, которые рождаются отнюдь не в рубашке и вскармливаются злобой и несчастьями.

– Вы часом не Боузи?

Он не ответил словами. Из-под куртки вырвался кулак, в котором что-то блеснуло, и обрушился мне на голову.