— До этого, я думаю, не дойдёт, — насмешливо заявил Нотт, но тут же посерьёзнел: — Это как-то... недостойно для такой девушки как ты.

— Что тогда?! — Гермиона бросила взгляд на обессилевшего Дина. — Боже, он сейчас задохнётся! Нотт, прошу, сними заклятие Пламенной руки! Умоляю тебя!

— Ну наконец-то, — удовлетворённо проворковал он. — Чёрт с тобой, Томас, всё-таки сама Грейнджер умоляет... Финита!

Всё прекратилось. Барьер исчез. Падма бросилась к Дину, почти воя от отчаяния, и поскорее направила палочку на его обожжённые руки. Затем, когда самые глубокие ожоги более-менее затянулись, заклинанием распорола его рубашку и быстро осмотрела грудь и шею. Здесь, на первый взгляд, обошлось без существенных ран, но Падма не была уверена в этом; она вообще сейчас соображала очень плохо.

— Дин, Дин, скажи что-нибудь, — сбивчиво шептала она, беря в свои руки его лицо и заглядывая в ещё слезящиеся от дыма глаза.

— Прости... — прохрипел он, едва заметно морщась. — Я почти заставил тебя плакать...

— Тебе нужно на перевязку, — нервно сказала подбежавшая Гермиона. У неё в руках был подгоревший свитер, её колотила крупная дрожь. — Падма, разрежь свитер тоже, и накинем Дину хотя бы на спину. Не хватало ещё заболеть!

Падма молча и чётко выполнила все указания. Потом они вместе помогли Дину подняться и втроём потихоньку побрели к двери, ведущей в башню.

Тео искоса наблюдал за ними.

— Вы, кажется, кое-что забыли, — ехидно сказал он, перебирая в руке три волшебных палочки.

Падма обернулась, и он метнул ей палочку Дина.

— Теперь мою, — сказала Гермиона, тоже поворачиваясь.

— Нет, Грейнджер, с тобой я ещё не закончил, — сладко протянул Нотт.

Гермиона вся затряслась; она достаточно насмотрелась за последние полчаса и понимала, что её эмоциональный запас почти исчерпан. Подобное опустошение было у неё после битвы за Хогвартс.

— Падма, — сказала она тихо, — ты сможешь сама отвести Дина в больничное крыло?

— Но, Гермиона...

— Идите вдвоём. Я без своей палочки не вернусь, — безапелляционно заявила она. — Дин что, зря страдал? Идите.

Она отворила дверь, чтобы ребята беспрепятственно прошли, а когда та закрылась, решительно повернулась к Нотту, который стоял чуть поодаль, продолжая ловко вертеть в руке обе палочки — свою и её. Гермиона с трудом уняла вновь охватившую её дрожь ненависти и как можно ровнее произнесла:

— Я буду честной. Или ты отдаёшь мне палочку, или я рассказываю Макгонагалл обо всём, что здесь произошло. Думаю, после такого тебя отчислят , да ещё как, и с треском вышвырнут из школы.

— Нет, моя дорогая заучка, — Тео с удовольствием подметил, как от этих слов Гермиона неприязненно передёрнула плечами, — ты не в том положении, чтобы ставить условия. Да и ничего не выйдет. Во-первых, я не боюсь наказаний, а во-вторых, я просто сотру тебе память, если ты только попытаешься подойти к Макгонагалл на расстояние ближе, чем десять шагов.

— Ты чуть не убил его! — выпалила Гермиона, сжав пальцы в кулак с такой силой, что на ладони остались следы ногтей. — Ты изверг, жестокий, ненормальный... Ты болен!

— Ошибаешься, малышка, — промурлыкал Тео. — У меня и в мыслях не было его убивать. Он бросил мне вызов, и я просто показал в очередной раз, что не стоило этого делать.

— Он правильно сделал, что разбил тебе челюсть!

— А, точно! Так что я ещё и отомстил, — довольно сказал Тео, продолжая поигрывать палочками.

— Я к тому, что ты не всегда круче всех! Дин...

— ... обычный магловский мальчишка. Умеет только кулаками махать.

— Зато ты, я смотрю, не умеешь! — колко ответила Гермиона, стараясь его задеть.

— Я был не в форме, — хмыкнул Тео.

— Да неужели? Не смог высосать всю радость из первого попавшегося ученика? Или отобрать оружие у беззащитной девушки? День прошёл зря?

Тео жестом прервал её.

— Не спал три ночи, — просто сказал он, подходя ближе.

— А что такое? — Гермиона продолжала язвить, уже не в силах остановиться. Нотт знал, что делал: её ужасно раздражало, что он держит в руках её палочку, с которой она столько всего пережила, что он обращается с ней как со своей собственной. — Что — затащил в свою постель половину факультета? Некогда было передохнуть?

— Грейнджер, слушай, не надо завидовать, — он сделал ещё шаг.

— Кому?! — воскликнула Гермиона; голос её предательски срывался, но она уже перестала обращать на это внимание.

— Моим партнёршам, — расстояние между ними стремительно сокращалось. — Поверь, если бы на их месте была ты, я бы точно не уснул.

— Да как ты... как ты смеешь?! — выпалила Гермиона, окончательно вскипая. — Подлец!

Она сама сделала шаг навстречу и размахнулась, чтобы влепить Нотту вторую пощёчину за месяц. Но он с потрясающей реакцией перехватил в воздухе её руку и толкнул Гермиону к стене. В следующее мгновение его глаза уже были так близко, что у неё перехватило дыхание: в них было столько угрозы и... неужели страсти?