– Моя мать никогда тебя не тронет. Я слышал ее угрозу, но она просто пыталась тебя запугать. Это ее работа.

– Это сработало. Она пугает.

Он ухмыльнулся:

– Я никому не позволю тебя ударить. Включая мою семью.

Дасти провела кончиками пальцев по его руке и расслабилась, прикасаясь к его теплой коже и вдыхая мужской, древесный аромат, перемешанный с запахом мыла, которым его отец промыл раны.

– Не знаю, Дрантос, смогу ли я жить в твоем мире, – она знала, что на ее глаза навернулись слезы. – То, что они сделали с тобой – несправедливо, не понимаю, как ты мог просто стоять и позволять тому козлу тебя пороть.

Он провел рукой по кровати и, прикоснувшись к ноге Дасти, крепко сжал.

– Ты просто не понимаешь наш образ жизни, но законы важны. Мы их хранители. Они могли отлучить меня от всех кланов. И в долгосрочной перспективе это было бы равнозначно смертному приговору, поскольку на меня все стали бы охотиться. Так мы наказываем за нарушение наших законов.

– В смысле, ты был бы как любой другой отлученный человек?

– Да, и нам приходится иметь дело с вампирами и ликанами, из-за которых на этой территории раньше возникали проблемы.

– Они выпороли тебя из-за того, что ты не согласился с отцом. Разве это справедливо?

– Ну, жизнь вообще не справедлива. И законы устанавливаются по определенным причинам. В клане может быть лишь один лидер. И так как наши жизни зависят от того, насколько быстро принимается решение, у нас нет времени на голосование по любому вопросу. Я видел по телевизору ваши политические дебаты. Когда множество людей хотят для своего народа столь разных вещей, в результате создается путаница, и ничего не предпринимается. Мы – не люди. Мы уважаем силу в лидере, структуре и законах. В кланах нет преступности, нет неповиновения. Мы следуем за приказами лидеров кланов, или наказание не заставляет себя ждать. И при любом признаке слабости такой лидер уже кажется неспособным выполнять свою работу, – он помолчал. – Я принял эту порку, и теперь все знают, что никому не позволено преступать закон. Отец не мог меня спасти, Дасти. Кто-то мог воспользоваться этим и бросить ему вызов, чтобы занять его место. Победитель правит кланом, а проигравший умирает.

– Это ужасно.

– Такова жизнь в этих местах. Это работает. Я понимаю, что это сильно отличается от того, к чему ты привыкла, но так необходимо.

Дасти помолчала, размышляя.

– Я закончу тем, что меня тоже выпорют, – по ее телу пробежала дрожь.

– Никогда, – прохрипел Дрантос. – Я этого не допущу.

– Но ты даже не смог их остановить, когда пороли тебя.

– Я сам решил принять наказание и сделаю тоже ради тебя.

– Что только все ухудшает. Что же получается, я напортачу, а у тебя снова будет исполосована спина?

Дрантос переплел их пальцы.

– Я сделаю это, не задумываясь.

– Но я даже не понимаю, когда нарушаю законы.

– Ты научишься, Дасти. Просто ни с кем не воюй и слушай меня, когда я тебе говорю. Все будет хорошо.

– А с тобой спорить мне можно? Потому что супруги так делают.

– Мы – нет. Мы – истинная пара.

– Что значит «истинная пара»?

– То, кем мы являемся. Это когда встречаются два человека, которые настолько совместимы, что начинают чувствовать и думать одинаково. Это понятно?

– Полагаю, что да.

– Тех, чья пара не является истинной, мы называем обделенными. Пара создается, а истинного единения не происходит. Такое обычно случается, если не получилось найти подходящего человека, или истинная пара умерла. Не хочется жить в одиночестве до конца дней. В таких случаях в паре возможна любовь, но это лишь подобие того, что могло бы быть. Как будто два незнакомых человека решили жить вместе в одной квартире.

– В твоих устах это звучит как оскорбление.

– Я не имел этого в виду, но отношения между людьми другие. Ты поймешь это, когда наша связь укрепится. Мы сможем чувствовать то, что чувствует другой. Словно станем одним человеком в двух разных телах. Понимаешь?

– Ты сказал, что мой дед убил свою пару. Как это возможно, если они были связаны?

– Он – бездушный ублюдок. Может, он заключил с ней сделку. Не знаю. Я не был с ними близко знаком, чтобы судить о связи. У него просто нет сердца, он убивает без жалости.

Дасти держала его руку, перебирая пальцы.

– Тебе очень больно? Могу я для тебя что-то сделать?

– Просто оставайся рядом со мной, и я восстановлюсь быстрее, – он слегка отвернулся, безуспешно пытаясь скрыть испытываемую боль, и поморщился. – Одна мысль не дает мне покоя. Я не собирался причинить тебе боль в лесу. И меня это беспокоит.

– Мне нравится грубый секс. Я же говорила.

– Я не про это. Ты испытала боль, когда поняла, что я кусал других женщин. Дасти, ты – единственная женщина, которую я люблю. У меня был секс со многими, и это рассматривается как вежливость в тех случаях, когда мы проверяем, являемся ли парой. В этом нет эмоциональной привязанности, и мы не хранили верность друг другу.

Дасти не нравилось, что он спал с кем-то еще.

– Так ты бывал с множеством женщин, и теперь мне придется постоянно с ними сталкиваться?