Плутая в окрестностях вокзала и, проклиная начавшийся дождь, обогнули внешнюю сторону упомянутого Хвастуновым забора, который Боря охарактеризовал, как «описанный им»; наткнулись на обвисшие заржавленные ворота; по колдобинам разбитой узкой дороги въехали на загадочную пустынную территорию, окружавшую темный стеклянный модуль запертого на замок строения — вероятно, третьесортной закусочной.

— Вроде, здесь, — усердно подсвечивая фонариком, говорил Борис, стряхивая с пиджака дождевые струи. Сел на корточки. Слепо водя ладонями по почве и, оглядываясь на дымный свет фар, посетовал: — Тут хрен чего разберешь… Железяки какие-то, листва еще прошлогодняя… По-моему, погорячились мы, придется завтра утренний график на часок пораньше сдвигать…

Присоединившийся к напрасным поискам гильз Пакуро, внезапно резко поднявшись, с настороженным вниманием обнюхал свои ладони. Растерянно произнес:

— Тьфу, дерьмо… — И тут же, толкнув локтем в бок неугомонного соратника, еле удержавшего равновесие, с негодованием продолжил: — Все ты! К хирургу тебе надо!

— Это зачем? — обиженно вопросил Боря.

— Шило из одного места вынуть!

— Ты — осквернитель высоких порывов, — сказал Борис.

— Э, мы колесо прокололи! — донесся горестный возглас мокнущего под дождем шофера.

— А запаска?

— Тоже… Того…

— Ну, и чего я теперь жене доложу?! — с гневом обратился Пакуро к истекающим противной влагой небесам и косясь на Бориса. — Что уже был на выходе, сказал ей, чтобы разогревала ужин и ждала, хотя ей к семи утра на работу вставать, а сам покатил с энтузиастами в золотари переквалифицироваться? А?!.

С неведомой, плохо освещенной территории, буксовавшую в глинистых лужах машину выталкивали едва ли не час. Далее созвонились с жившим неподалеку товарищем, подвезшим запаску.

Стояла ночь, когда Пакуро, уже на собственной машине, подъехал к посту ГАИ, находящемуся неподалеку от дома. Ставить автомобиль в гараж, от которого потом предстояло топать под дождем темной улицей минут пять, не хотелось.

Дежурили знакомые инспекторы, указавшие майору месту парковки, среди нагромождения изувеченных в авариях кузовов.

Стоя у поста и, сетуя на превратности неожиданно нагрянувшего ненастья патрульному лейтенанту, Пакуро рассеянно смотрел, как принимает к обочине новенькая «Ауди», остановленная для рутинной проверки.

Лейтенант подошел к машине, козырнул, скороговоркой представившись. Затем до Пакуро донесся уверенный, даже слегка развязный голос водителя:

— Ребята, торопимся, МУР…

Инспектор, наклонив голову, всмотрелся в предъявленные ему из бокового оконца, корочки.

Пакуро, отслуживший в МУРе не один год, также подошел к машине, надеясь узреть старых знакомых.

Мордатый тип, сидевший за рулем «Ауди», был ему неизвестен.

— Из какого отдела? — дружелюбно спросил Пакуро.

— Из девятого…

— Правда? А я ваших ребят знаю, довелось один раз с ними… — Пакуро наморщил лоб. — Забыл только начальника вашего фамилию…

Мордатый без запинки назвал фамилию начальника. Назвал верно.

— Точно! — улыбнулся Пакуро. — Я, правда, с ним мало общался… А вот опер у вас там еще был, Боря Гуменюк… Как он? Жив-здоров?

— А его это… — кашлянув, сообщил мордатый, — На повышение его, в министерство…

— Жаль, толковый был сыщик, — хохотнул Пакуро. — Теперь в бумагах — закопается! Стонет, небось?

— Да, вроде, как… ничего.

— А Акимов Серега? Он тоже, вроде, в девятом?..

— Перевелся в округ! — доложил мордатый.

Пакуро, выхватив пистолет, направил оружие в окаменевшую от неожиданности и страха рожу.

— Выходим из машины! — Боковым зрением отметил, как секундное замешательсто на лице инспектора сменяет понятливая готовность к действию…

Вынырнул из-за спины автомат патрульного, щелкнул затвор…

— Вы чего, ребята?!

— Без шуток! Руки в гору!

— Да ты кто такой?!.

Уместив на мокрый асфальт с заложенными на затылки руками водителя и пассажира «Ауди», Пакуро, оставив их под присмотром испектора, прошел на пост.

Набирая номер дежурного, рассмотрел удостоверения — вроде, подлинные, вроде, все совпадает в мелочах… Только вот Боря Гуменюк и Сережа Акимов никогда сотрудниками девятого отдела не являлись, а потому его проверочку эти хмыри не прошли, и, кто бы они ни были, он все равно будет прав…

Через час ситуация прояснилась: документы — безукоризненная липа, и импровизация Пакуро имеет далеко идущие последствия…