– Вам грех жаловаться… Поясните, процессуальные правила производства этого следственного действия были соблюдены?

– А то как же! Мы завсегда закон соблюдаем. Санкция на обыск у нас была. Понятые в обязательном порядке присутствовали! Все как у людей! Не лыком шиты…

Спиридонов вздохнул с облегчением и откинулся на спинку стула. Все-таки удастся доказать, что «суворовцы» использовали офис под склад для хранения боеприпасов и оружия. Это уже кое-что! А там, глядишь, и обвинение в бандитизме будет подтверждено.

– Защитники, ваша очередь задавать вопросы! – обратился Горин.

– Вопросов к свидетелю не имеется, – за всех ответил Грановский.

По лицу Спиридонова скользнула снисходительная усмешка.

– Ваша честь! Прошу допросить в качестве свидетеля Клопова. Он присутствовал при производстве обыска в качестве понятого, – продолжил Грановский.

– У прокурора есть возражения?

– Нет, ваша честь! – Спиридонов лениво прикрыл глаза. Пусть адвокаты побарахтаются немножко. Главное уже сказано. Что здесь еще добавишь?

– Пригласите свидетеля!

Зашли двое: мужчина средних лет и молоденькая женщина. Выйдя на середину зала, они в ожидании уставились на судью. Тот вопросительно поднял брови:

– Это что еще за картина! Парами в суд не ходят. Мы, кажется, Клопова собирались выслушать. А вы, гражданочка, можете подождать в коридоре.

– Извините, но это невозможно, – бойко ответила дама. – Я – переводчик Клопова.

Судья вновь удивился:

– Зачем ему переводчик? Он что, иностранец?

– Нет, ваша честь, – вмешался Грановский. – Клопов – глухой.

– Вот так клюква! – опешил прокурор, сползая вниз.

– Задавайте вопросы свидетелю! – разрешил председательствующий.

– Вы присутствовали при обыске во Дворце культуры в качестве понятого, – через переводчика обратился Грановский к Клопову.

– Да, – за свидетеля ответила дама. – Если он правильно помнит, были обнаружены пистолеты, винтовка и мешочек с патронами.

Прокурор согласно закивал головой. Ну что же, еще не все потеряно!

– Значит, вы видели, откуда сотрудники милиции достали эти предметы?

– Нет, – отрапортовала дама. – Когда нас пригласили, пистолеты и патроны аккуратно были разложены на столе.

– Значит, вы не присутствовали при непосредственном обнаружении оружия и патронов?

– Нет, мы подошли значительно позже.

Пришел черед Грановскому снисходительно взглянуть в сторону прокурора.

– Вспомните, будьте добры! Вас приглашали в прокуратуру для допроса? – продолжил адвокат.

– Конечно.

– Вы подтвердили, что следственное действие было произведено с соблюдением всех правил, установленных законом?

– Не совсем так, – замялся Клопов.

– Что вы имеете в виду?

– Я допрашивался без переводчика. Поэтому что-то я понимал и кивал головой. Что-то не понимал, но тоже кивал… Я попытался было просить следователя пригласить кого-нибудь для перевода, но тот сказал, что в этом нет необходимости, – перевела женщина.

– В высшей степени занимательно, – съязвил Грановский.

– У прокурора будут вопросы к свидетелю?

– Да, ваша честь! Скажите, – Спиридонов ухватился за соломинку, – кроме вас, при обыске был еще один понятой, верно?

– Конечно.

– Ну, слава богу! Придется его вызвать и допросить.

– В этом нет необходимости, – съехидничала дама. – Клопов гордится тем, что понимает почти сорок процентов от услышанного. А на долю его друга, второго понятого, приходится всего лишь пять. Так что Клопов был у него переводчиком.

Конец! Спасительная соломинка прокурора Спиридонова с треском переломилась, не выдержав происходящей нелепицы.

«Вот это да! – восхитилась Елизавета. – При таком грубом несоблюдении закона все результаты этого злосчастного обыска можно признать ничтожными. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют силы. Это знает и новичок! Другими словами, все найденные вещдоки – пистолеты, патроны и прочее – уплывают с поля зрения суда, будто бы их никогда и не существовало в природе!»

Еще один гол в ворота государственного обвинения!

– Е-мое! Какие сиськи!

Елизавета с трудом сохранила равновесие.