Временный синигами Куросаки Ичиго в силу определенных обстоятельств вынужден скрывать, что он - на самом деле, девушка. Вопреки огромному боевому опыту, Куросаки совершенно не разбирается в делах амурных. В предстоящем новом столкновении не на жизнь, а на смерть, она попытается попутно разобраться с превратными чувствами других персонажей к себе, попробует осознать истинность личных сердечных предпочтений, ну, и, конечно, постарается выжить ради новоприобретенной любви.
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
====== I. НЕ ЗАДАВШИЙСЯ ДЕНЬ: МАСКАРАД В ОТРАЖЕНИИ ======
День Куросаки Ичиго не задался с самого утра.
Не сработавший будильник. Упавшая на ступеньках Юзу. Сломанный водопровод. Унылая форма. Семейный завтрак. Язвительные замечания Карин. Надоевшие боевые приемы отца. Закончившийся любимый клубничный джем. Уехавший автобус. Мелкий противный дождь. Догнавший по дороге зануда Исида…
Из зеркала в школьном туалете посмотрело уставшее рыжеволосое отражение с потухшими карамельными глазами. Нужно перевести дух. Пальцы скользнули по прядям, несколько удлинившимся и плавно прилегавшим, а не торчащим в разные стороны.
— Ксо, Куросаки, что у тебя за вид?! — Недовольный голос Ичиго выплескивал возмущение на себя самого: — Стоит только один раз пропустить стрижку, как это лицо снова приобретает слишком мягкие черты!
Изучающие карие глаза, снаружи и из зазеркалья, грустно оценили с головы до пят человека, стоявшего перед зеркалом. Взгляд придирчиво цеплялся за каждый сантиметр фигуры, подходившей как нельзя, кстати, к нынешнему нежно-растерянному выражению лица. К сожалению, атлетическое от природы телосложение упорно отказывалось набирать внушительную мышечную массу, несмотря на упорные ежедневные тренировки. А, может, это было к лучшему — при достаточно высокой и худощавой стати массивная мускулатура на Ичиго смотрелась бы скорее неестественно, нежели привлекательно. Впрочем, у Куросаки никогда не возникало желания выделиться. Огненный цвет волос и без того слишком часто становился объектом пристального внимания.
Отражение тяжко вздохнуло, заставляя скованные бинтом ребра пожаловаться на боль и тесноту. Из груди Ичиго вырвался недовольный стон, но губы перехватили нечаянный возглас, плотно сцепляя рот. Брови тут же нахмурились, прокладывая на лбу и переносице привычные сердитые складки. По правде — отвратительное зрелище, но почему-то все считали это особенным признаком «нереально крутого Куросаки».
— Можно подумать, что с таким лицом противники сами разбегаются, да? — Вопрос прозвучал в адрес отражения, но то в ответ лишь пожало плечами. — Я ведь хмурюсь не для устрашения… А потому, что в мире слишком много вещей, которые меня раздражают, а иногда и откровенно бесят! Например, как вся эта ситуация… — Сжатый от закипевшей злости кулак отчаянно ударил стену справа от зеркала. Вмятины не осталось, как и ушиба на фалангах, — закаленные в сражениях руки били не в полную силу, а просто, чтобы выпустить пар.
От столь резкого движения смело расстегнутая рубаха на груди перекосилась, предательски являя окружающему миру то, что пока не стоило видеть никому. Строгий взгляд карих глаз скользнул по высвободившейся из плена небольшой ложбинке на груди:
— Хорошо, что хоть с этим мне повезло… — Губы дрогнули в кривой усмешке: — Будь я пышногрудой Иноуэ или Матсумото, разыгрывать маскарад было бы куда сложнее.
Упомянутый Ичиго «маскарад» длился более двух лет и напрямую зависел от таких, как раз, скромных параметров его юного тела. Вернее сказать, ЕЕ юного тела…
Третью весну Куросаки Ичиго заканчивала очередной класс Старшей школы Каракуры под видом миловидного, хоть и вечно хмурого ученика, собиравшего, вопреки этому, вокруг себя довольно большую и тесную компанию друзей. Он проявлял себя одинаково хорошо, как в учебе, так и в спорте, и вызывал к своей персоне, если не интерес, то истинное уважение у других учеников школы. Однако ни близким друзьям, ни одноклассникам, ни, тем более, учителям даже в голову не приходила мысль, что этот обычный с виду мальчишка с неординарным цветом волос скрывал в себе одну необычайную тайну.
Наверное, судьба или сама природа потворствовала Куросаки в сохранности столь дорогого секрета ее «маскарада». Плоская и угловатая фигура Ичиго как специально подходила под параметры взрослеющих парней больше, нежели под заметные формы расцветавших в этом возрасте старшеклассниц. Ее неподобающе маленькая грудь легко делалась еще менее заметной посредством обычной перевязки, чему Ичиго не могла не радоваться: «Хорошо слыть активным спортсменом, когда полученные ушибы и растяжения сходят под объяснение вечно забинтованного тела». Звучало абсурдно, но для нее — жизненно важно: внезапное «рассекречивание» девичьей сущности Ичиго имело бы последствия, которые она пыталась не допустить слишком долго, чтобы взять и позволить себе просчитаться в самом конце пути.
— Куросаки!!! Мать твою! Где ты скрылся?! — Громогласный топот бегущего по школе нового «ученика» Абарая резанул слух Ичиго сильнее, чем его бабуинские крики.
— Ксо! Что ему опять понадобилось от меня?! — процедила сквозь зубы Куросаки и притаилась. Дверь в туалет была заперта, но когда это красноволосого останавливала «какая-то дверь»?
Спустя минуту в дверь тихо постучал Кейго, явно чудом избежавший Ренджи, сметающего все и всех на своем пути.
— И-чи-го! Ты что, уснул там? — раздался его тревожный голос. — Урок вот-вот начнется, а нам еще предстоит уносить ноги от Абарай-куна!
«Бли-и-ин… Как вы все меня достали!!!» — шумно выдохнула Куросаки: нет, в этом дурдоме она явно не доживет до своего совершеннолетия, только не с этими придурковатыми школьными приятелями. Они постоянно что-то выкидывали такое, отчего ее «мужское прикрытие» рисковало вмиг порваться по швам, обнажая ее истинную сущность. Взять хотя бы вчерашний эпизод с тем же Асано, додумавшимся перед уроком физкультуры устроить в раздевалке конкурс на звание обладателя самого внушительного мужского достоинства класса. Ичиго и сейчас краснела от одной только мысли об этой выходке и с ужасом представляла, каким образом производился подобный бесстыдный отбор, когда она незаметно ретировалась домой.