Фрэнк еще не решил окончательно, послушаться приказа или нет, когда двери гостиной снова распахнулись и на пороге появилась женщина. Это было хрупкое, похожее на птичку создание, одетое в домашнее платье из тонкой набивной ткани, украшенной цветами. Платье крутилось и развевалось вокруг тела, отчего женщина выглядела почти бесплотной и невесомой. В свое время она, пожалуй, была красавицей, но эта красота с годами выцвела и вылиняла вместе с когда-то золотистыми волосами, которые теперь почти полностью поседели. Бледные щеки ввалились, взгляд казался пустым, а кожа сморщилась. Причем дама была не такой пожилой, как ее муж, а тот меж тем являл собой образец цветущего мужчины.

– Корнелиус, что происходит? Бриджит сказала мне, что к нам явилась полиция. Что-то насчет Алисии…

Дама, казалось, никак не могла сфокусировать взгляд, и Фрэнк сначала даже не был до конца уверен, что она вообще заметила его присутствие в комнате. Но потом понял, что хозяйка дома просто не желает его замечать. Она смотрела на мужа, дожидаясь разъяснений.

– Насчет Алисии? Не неси вздор, Франсиска. И ступай в свою комнату. Я сам здесь во всем разберусь, – резко бросил мистер ван Дамм, словно обращаясь к непослушному ребенку.

– Полагаю, мое сообщение вы должны выслушать оба, – возразил Фрэнк, продолжая наблюдать за миссис ван Дамм, которая наконец посмотрела в его сторону.

У нее даже глаза были какие-то выцветшие, блекло-голубого оттенка, и они немного увлажнились, когда женщина с любопытством взглянула на детектива. «Возможно, она просто близорука», – предположил Фрэнк.

Миссис ван Дамм снова повернулась к мужу:

– Да что он может сообщить про Алисию? Она же в «Гринтри». Если б там что-то случилось, миссис Хайтауэр немедленно нам бы об этом сообщила.

Муж удостоил ее лишь коротким скучающим взглядом.

– Конечно, сообщила бы. Речь вовсе не об Алисии, и не говори потом, что я тебя не предупреждал, Франсиска. Ну так что же вы собираетесь нам сказать? – обратился Корнелиус к Фрэнку.

Вот теперь смутился сам полицейский. Ван Дамм явно ожидал услышать скверные новости, но не насчет Алисии. Если девушка и впрямь находится в этом «Гринтри», тогда ее отец, возможно, даже не представляет, что она пропала, хотя в это трудно поверить. А если ван Дамм ожидает дурных новостей о другой своей дочери, то он, кажется, не слишком расстраивается по этому поводу. При обычных обстоятельствах нормальный родитель уже постарался бы собраться с духом, взять себя в руки, ожидая чего-то ужасного, но ван Дамму, похоже, отнюдь не требуется брать себя в руки. А его жена вообще ничего не знает, в этом Фрэнк уверен.

– Может, вам лучше присесть, миссис ван Дамм? – предложил он.

Неопределенное выражение ее глаз сменилось замешательством.

– Я как-то странно себя чувствую, – призналась женщина. – Это все та слабость, о которой я тебе говорила, Корнелиус. Такое случается со мной совершенно неожиданно, я сама не знаю, когда этого можно ожидать. Иной раз даже трудно дышать…

– Да сядь же, Франсиска! – приказным тоном сказал ван Дамм, на сей раз так, как говорят со слабоумным ребенком. Фрэнк очень хорошо его понимал.

– Ну, если ты считаешь, что так будет лучше… – пробормотала хозяйка дома.

Словно привидение, она двинулась к ближайшему богато изукрашенному диванчику и уселась на него – спина совершенно прямая, как ружейный шомпол, именно так учат держать себя настоящих леди. Руки беспокойно двигались, лежа на коленях, словно женщина полагала, что должна ими что-то делать, только не могла припомнить, что именно.

Ван Дамм же остался стоять там, где стоял, опустив руки вдоль тела, расслабив пальцы, демонстрируя Фрэнку обычное вежливое внимание. Точно так же он вел бы себя, если б Фрэнк пришел сюда предлагать билеты на бал в полицейском управлении. Или же так, как если б новости, с которыми явился Фрэнк, ничуть его не удивили. Но что бы ван Дамм ни ожидал услышать, Мэллой был совершенно уверен: это совсем не то, что он собирается им сказать.

– Мистер и миссис ван Дамм, – начал детектив, посмотрев на супругов по очереди. – Моя печальная обязанность – сообщить вам, что ваша дочь Алисия стала жертвой преступления. Мне очень жаль говорить об этом, но она была убита.

Лицо ван Дамма стало белым как мел, но он даже не моргнул.

– Убита? – переспросил Корнелиус, произнеся это слово так, словно никогда раньше его не слышал. Он, возможно, и ожидал услышать что-то неприятное, но Фрэнк был совершенно убежден, что вовсе не такое. – Алисия? Вы уверены?

– Боюсь, что да. Мы обнаружили имя, вышитое на подкладке жакета, и один человек опознал ее. Старый знакомый вашей семьи.

– Во имя всего святого, о чем это он толкует, Корнелиус?! – жалобным тоном произнесла миссис ван Дамм.

Мистер ван Дамм продолжал не обращать на жену никакого внимания. Фрэнк решил, что это обычный стиль его поведения.

– Где это произошло? Что с ней случилось? – требовательным тоном спросил он.

– Мы обнаружили ее в одном пансионе в Гринвич-Виллидж. Она проживала там уже несколько недель.