– Не выйдет, Никки, не выйдет, – он покачал головой, – я не поведусь. Просто расслабься и наслаждайся, – он хищно улыбнулся и схватил меня за подбородок.

Он надавил на челюсти с силой, заставляя их раскрыться против моей воли.

– Только попробуй укусить или позвать на помощь, и ты знаешь, что тебя ждёт, – предупредил он и начал совершать свои мерзкие действия, которые он давно мечтал сделать со мной.

Я пыталась сдержать рвотные позывы, из-за того, что он входил очень глубоко, воздуха не хватало. Такого опыта в моей жизни никогда не было, я чувствовала себя отвратительно. Я надеюсь, что после всего этого он оставит меня в покое. Только если мне хватит сил не разбиться на кучу кусочков, если мой разум останется при мне.

Я не знаю, как долго он это делал со мной, но время для меня будто не существовала. Был только Он и мой личный Ад, который, казалось, никогда не кончится.

Он постанывал от удовольствия, толкаясь так глубоко. Я видела его закатывающиеся глаза в порыве удовольствия, но это удовольствие было односторонним. Разве это правильно? Правильно ли вообще принуждать другого человека к действиям, которых он не желает? Раньше я не задумывалась об этом. Но именно сейчас, в момент моей внутренний погибели меня заинтересовал этот вопрос.

Я вела внутреннюю борьбу с собой, я удерживала своё сознание, которое ходило по краю. Лучше бы отключилась, чтобы не ощущать всё это, не видеть его мерзкого лица в экстазе, когда он кончал.

А после он просто кинул меня, всё также, привязанную к стулу. Он ушёл куда-то, громко хлопнув дверью. Этот звук до сих пор стоял в моих ушах.

Знаете, говорят, что слезами горю не поможешь. У меня же была целая истерика, которая не приносила облегчения. Мне становилось лишь хуже. Всё хуже и хуже.

Естественные нужды не давали мне забыться сном, в котором, возможно, я нашла бы успокоение хотя бы ненадолго. Я шарила глазами по помещению, ища способ выбраться. В целом я просидела часа два, неотрывно глядя на электронные часы, которые сменяли цифры, когда в номер вернулся Шеннон.

Он зашёл в ванну, не глядя на меня. Затем, он вышел оттуда и подошёл ко мне. Я вжималась от страха в стул, боясь что он причинит мне боль снова. От него ужасно несло спиртным, как и всегда.

Он протянул к моему лицу влажное полотенце и стал нежно водить им, стирая грязь и его следы после совершенного акта. Я неотрывно в шоке смотрела на него, боясь пошевелиться и сделать этим хуже.

Так продолжалось некоторое время. Неожиданно Шеннон упал на колени возле меня и зарыдал, как маленький мальчик.

– Прости меня, – он выл в голос, – прости меня, умоляю!

Он раскачивался из стороны в сторону, всё также рыдая. Я не знала, как мне реагировать. Я просто ждала продолжения. Он освободил мои руки, что были скованы верёвкой, и всё также сидя на коленях, обратился ко мне.

– Я пойму, если ты уйдёшь и заявишь на меня в полицию. Моему поступку нет и не может быть оправдания, – он смотрел на меня своими красными от слез глазами, в которых читалась та боль, что он причинил мне. Мы как-будто поменялись местами.

Я не знаю, что делать. Я до сих пор пребываю в шоке. Я хотела также рыдать, как и он, орать в голос и выть от того, что мне пришлось пережить от него. Я хотела поколотить его и попросить, чтобы он оставил меня в покое.

Я осознала не сразу, что не могу вымолвить ни слова. Я просто открывала и закрывала рот, пока Шеннон ждал моего ответа. Всё, что я смогла выдавить – это ужасное хрипение, которое резануло по ушам.

– Ну же, скажи что-нибудь, – взмолил Шеннон. Я замахала руками, которые он перехватил, – что такое? – с паникой начал спрашивать Шеннон, – скажи же что-нибудь!

Он притянул меня к себе и обнял. Я хотела вырваться, мне было страшно рядом с ним. Но силы покинули меня, я сдалась ему.

Глава 11

Я как загнанный в угол зверёк: я не могу сопротивляться своему охотнику, но и убежать от него мне не удастся. Он просто не выпустит меня из своего плена.

Я боюсь быть рядом с ним, его настроение меняется слишком часто. Он может реветь, стоя на коленях, моля о прощении, но уже минуту спустя крушить номер, вымещая злость и ненависть на неодушевлённые предметы. Как-будто они могут облегчить те страдания, что скопились внутри его души. Впрочем, я больше не верила в её существование. Нет, только ни у такого человека, как Шеннон.

Он набрал для меня тёплую ванну, в которую бережно погрузил меня. Но я не могла расслабиться, каждая клеточка моего тела была напряжена, пока он находился рядом. Я пыталась уйти от его негативной ауры, только чтобы она не задевала мой мир, не рушила его остатки. Я допускала существование такого человека, но не рядом со мной.

Я не привыкла к бесконечной агрессии. Как бы не были заняты мои родители, но я никогда не наблюдала такого потока отрицательных эмоций. Ни один человек никогда не вёл себя так по отношению ко мне.