Всё пылает огнём,

Холодя мои голые плечи,

Распевая невнятные речи.

Я смотрю далеко,

Как же все велико,

Слишком много его,

Непонятно чего…

Я горю от стыда,

Здесь — дурная игра,

Прочь, уйди от меня,

Занавесь-ка себя…

Я смеюсь над собой,

Что за глупый герой,

Наступая на пятки,

Задаёт мне загадки.

Я кричу о беде

Моей глупой судьбе,

Что не слышит меня,

Тихо что-то жуя.

Я стою на ногах,

Умирая в годах,

Я кричу о себе,

Умирая в судьбе.

Я играю с огнём,

Поливая дождём,

Заглушаю я речи,

Что сжимают мне плечи.

(Кохэйри-неко)

Мне снились белоснежные пустыни, что бороздили по миру моей памяти. Эти безжалостные пустыни составляли планету моей памяти. Я должна что-то помнить!

Хотя бы что-то из прошлой жизни. Но каждый раз, идя вперед, я натыкалась лишь на снег. Все белое… Все холодное и безжалостное. Оно жалит меня изнутри! Эта пустота…убивает, режет…делает невыносимо больно! Почему вместо сладостных плодов — насыщенных воспоминаний, у меня лишь пустыня? Что способствовало её образованию? Где моя семья… Где моя жизнь вне острова?

Во сне я бродила полуголой по бескрайней белоснежной пустыне. Мороз на удивление не трогал меня, словно меня что-то согревало извне. И это что-то было пушистое… Но здесь, рядом, со мной совершенно ничего не было! Странно.

Где же вы, воспоминания? Вы стали этими холодными снегами или просто…Просто превратились в прах? Что-то мягкое продолжало тереться об мою кожу и частично я знала, что это в реальности. Неужели Виктор привел тех самых зверей? Я ведь хотела на них посмотреть…

Я продолжала искать. Фрагменты воспоминаний действительно стали холодными снежными сугробами. И больше ничем. Я не могла что-то больше вспомнить. Я стояла и просто смотрела на эту чудесную картину. Кто украл отсюда солнце? Кто превратил мою память в льды и сугробы? Пустыня постепенно стала меркнуть, будто кто-то медленно выключал свет. Я пыталась понять, что происходит, но все произошло быстро — пустыня стала пустотой. В мои ноздри ударил странный кисловатый запах. Значит, проснулась. Я открыла глаза, готовая увидеть любимого, но то, что я увидела лишь породило во мне первобытный страх. Передо мной была морда непонятного существа. Водянисто-желтые глаза смотрели неотрывно на меня. Я закричала, поспешно спрыгнув с кровати. Это существо… У него крылья! Откуда?! Что это такое вообще?! Я нашла в себе силы быстро подняться и побежать что есть мочи к окну. В этот момент вспыхнуло перед глазами недавнее воспоминание — прыжок у Люка. Тот самый прыжок через окно. Однако глупо их сравнивать. Тут за мной никто не гонится. Зверь даже не сделал ни одно усилие, чтобы остановить меня. Откуда он на кровати? Я перебралась через окно и спряталась. А ведь сейчас ночь!

На небе горели звезды и я заметила, что если собрать их все воедино, то я получу глаза… Глаза этого зверя. Прохладный воздух немного успокаивал мое тело. А ведь я не останусь здесь сидеть. Хоть спать уже не хочется, но мало ли кто ночью здесь ходит. Тихий скрип двери. Виктор? Я поднялась и повернулась к окну. Пусть меня будет немного видно.

В комнату вошел совершенно не мой спаситель! В комнату плавно вошла полуголая Эйра. На ней было лишь нижнее белье золотого цвета и пара украшений, которые из простого человека делали её чем-то необыкновенным, особенным. Она выглядела очень красиво при лунном свете. Её глаза были полны неведанной мне надежды, а тело изящно двигалось в такт невидимой музыки. Зверь напрягся. Он выглядел довольно устрашающе, но Эйра, видимо, его совсем не боялась. Рыжеватая шерсть с черными круглыми пятнами. Морда у него очень странная. Челюсть — сплошной голый череп с длинными клыками. А крылья птичьи, с перьями и довольно большие. На голове бежевого цвета красовались острые рога, похожие на те, что можно созерцать у оленей. Они величественно поднимались вверх. Из меня постепенно вытек страх. Интересно, почему?

Эйра сделала один поклон перед зверем, а затем рухнула перед ним на колени. Что происходит? Что она творит? Зверь смотрел на неё с равнодушием, хотя если честно признаться, то я не совсем понимала, куда смотрит это существо. У него нет зрачков и глаза неподвижны.

— Любимый, мой бог, выслушай меня, выслушай меня! — молила она. Никогда бы не подумала, что такая гордая девушка может так говорить. — Дай мне сына, дай мне воина. Я склоняюсь перед тобой, предлагаю тебе свое тело, душу. Прошу, любимый!

Она протянула к нему руку и погладила пушистую лапку. Она была с ним нежна и аккуратна. Затем она взяла его лапку в руки и я заметила, что его лапа очень большая. Она помещалась лишь в двух ладонях. Эйра с любовью стала покрывать её поцелуями. Существо будто застыло как статуя. Оно точно живое? Статуя… В голову врезалось лишь одно имя. Теперь я поняла кто это. Но неужели все это реально? Неужели…я не сплю? Виктор вытащил лапу из её рук, а затем замахнулся и ударил по идеальному лицу. В лунном свете я отчетливо увидела уродливую рану от здорового когтя моего любимого. Темная кровь стала бороздить по щеке Эйры, держа курс вниз. Во мне в этот момент что-то дрогнуло. Я не могла смотреть это дальше. Это было насилие! Насилие! Как у Люка… Совсем как у него. Фарфоровое лицо сморщилось, из сапфировых глаз брызнули алмазные слезы. Эйра заплакала, опустив голову. Но зверь не спешил утешать её. Он совершенно к этому не стремился. Я пристально смотрела на эту завораживающую картину, не в силах оторваться. В этот момент морда зверя медленно повернулась ко мне. В его глазах я ничего не могла прочитать. Зато мне стало страшно, будто он меня поймал на каком-то страшном преступлении. Я быстро опустилась вниз, не желая видеть больше это насилие и испытывать страх. Надо пойти прогуляться. Если бы меня заметила Эйра, то было бы хуже. Она, быть может, больше не заговорила со мной, потому что я видела её слабость. Её боль. Зачем мой любимый с ней так жесток? И мой любимый ли это?

Часть

С неба падают капли

Горячей воды,

Мы сложили все сабли,

Никуда не беги.

Что же делать теперь,

Подскажи, подскажи.

Никому ты не верь,

Ведь укусят ужи.

Ты зачем солгала,

Матерь божья земля?

Ты зачем соврала,

Улизнула, змея?

Я одна у окна,

Я смеюсь, весела,

Потому что она

Разрешенье дала.

Но странная грусть

Не уходит пока,

На душе словно груз,

Повисла она…

Я хочу улететь

В сербристую даль,

Не могу я терпеть

Ах, какая печаль…

(Кохэйри-неко)

Джунгли — это единственное, что наводило здесь на меня особый страх. Эти деревья, мне кажется, они кого-то покрывают, прячут в своей тьме. А ведь кроме меня здесь никого нет. Ни задумчивого Виктора рядом, ни строгой Эйры. Неужели мой любимый не врал и не придумывал? Он — зверь?! Не могу поверить. Кажется, что меня одурачили. Будто хотели разыграть. Но вот беда: сцена в спальне совершенно не похожа на розыгрыш. Зверь не был иллюзией. Он был реальным. А эта морда…Так, надо отвлечься.