Согласно ходящему в народе поверью, далеко-далеко, в поросшем лесом королевстве спит мертвым сном принцесса. Или королева. А может, и не спит вовсе? Или совсем не королева? Так что творится в старом королевстве? =
Иллюзия нормальности.
Все сказки врут.
Это говорю вам я, старый огненный саламандр. Любая сказка — ложь, но стоит присмотреться, как в ней мерещится намёк. И только читателю решать, где выдумка, а где реальность.
А хотите, я расскажу вам сказку?
Про спящую красавицу.
Давным-давно, когда лес вокруг только народившегося королевства был молодым, а людям неведомы были обман, зависть и предательство, правили этим самым королевством король и королева. Всем хороша была их жизнь, лишь только одно омрачало её: не было у них детей.
Старая колдунья, живущая на окраине леса и приглашённая для осмотра королевы, велела принести ей старый череп лошади да чёрную свечку. Она заперлась с молодой женщиной в опочивальне и не выходила оттуда полвечера.
Погода стояла дрянная. За окном завывал ветер и грохотал гром, а небо временами рассекали яркие вспышки молний. Ни единая звезда не зажглась на небосклоне, а полная луна пряталась за ливневыми тучами.
После завершения ритуала, старая колдунья чёрным вороном промчалась по замку, сжав в руке закопчённый череп, и исчезла за тяжелыми воротами, словно растворившись в ночной темноте.
Королева вышла из покоев. Она была бледна, нижняя губа чуть подрагивала, в широко раскрытых очах стояли злые непролитые слёзы, но настроена она была решительно. Поймав глазами взгляд своего короля, молодая женщина, глубоко вздохнув и на что-то решившись, медленно кивнула.
И вскоре у них родился ребёнок. Счастье пришло в королевство! Он был весёлым и подвижным малышом, радовавшим своих родителей и обитателей замка.
И каждый, узнав о рождении долгожданного дитяти, спешил поздравить счастливую венценосную пару. Каждый считал своим долгом преподнести свои поздравления и подарки. Череда подношений длилась и длилась беспрерывно в течение семнадцати лет.
И, вот, последним пришел старик: в его внешности ярким пламенем горели рыжие волосы да изумрудного цвета глаза, совершенно лишённые старческого помутнения. В остальном же он выглядел словно старый бродяга с окраины улиц: пожухлое желтоватое лицо, испещрённое глубокими бороздами морщин, одетый в грязно-коричневого цвета хламиду с разномастными заплатками, подвязанную на поясе простой веревкой, да коротковатые штаны, еле доходящие до щиколоток, с большими накладными карманами по бокам и вытянутыми коленями. Через плечо была перекинута котомка из грубого полотна, а в трясущейся руке он держал кривенький посох.
Старик тяжело поднимался по золоченым ступеням, придерживаясь свободной рукой за резные перильца. Через каждые несколько ступенек он останавливался и шумно вздыхал, переводя хриплое дыхание.
Наконец, лестница была пройдена, и старик вступил в огромную залу. От роскоши и великолепия, резнувшего по глазам, он слегка опустил веки.
У дальней стены стояли два трона, а меж ними — креслице, отделанное златом, серебром да драгоценными каменьями.
Старик вновь перевёл дыхание и направился к венценосным особам. Он шаркал обеими ногами и тихонько постукивал посохом о белокаменный пол. Наконец, гость остановился у трона королевы: затихли неровные шаги, в последний раз гулко стукнул посох.
Они стояли друг против друга, представляя собой яркий контраст: дряхлый старик с ясным взором и молодая и полная сил королева, в глубине синих глаз которой отсвечивало пламя. А может, это блики драгоценных каменьев, что были вделаны в тяжёлую корону, играли в прятки с солнечным светом?
Глаза в глаза, ни отвести, ни моргнуть, ни шелохнуться. Сколько так продолжался этот странный молчаливый поединок, сказать никто не мог, но окончился он вмиг: хлопнули высокие ставни, дребезжа разноцветным витражными стеклами, грохотнул гром, сверкнула молния, громко вскрикнуло королевское дитя, уколовшись о веретено.
А старик исчез. Он рассыпался золотым фейерверком, опадая сверкающим конфетти на идеально белый мрамор пола. И только ребёнок заметил маленькую юркую ящерку, огненную саламандру, прыгнувшую в пылающий камин.
С этих пор жизнь королевства и некоторых её обитателей изменилась. Прежде богатую страну с высоким достатком стали преследовать несчастья: или посев сожжёт безжалостное солнце, или зальют дожди, так, что семена гниют в земле, или рыба уйдёт в другие места, или зверьё вдруг исчезнет из лесов...
И юное чадо, прежде милое и приветливое, так же изменилось. А старая колдунья, та самая, живущая на окраине леса, которую пригласили для осмотра отпрыска королевской крови, испуганно выронила из рук старый закопченный конский череп, который раскололся при ударе о белокаменный пол, и, сотворив охранное знамение, кинулась из замка прочь. Люди, которым она попадалась на пути, потом шепотком рассказывали, будто ведьма бормотала хрипло: «А я ведь говорила! Это упырь! Упырь! Грех-то какой!»
Прелестный ребёнок теперь не пел днями, не играл в свои детские игры, не рисовал пейзажи и обитателей замка: почти всё время он проводил перед огромным напольным зеркалом в золочёной раме, установленным в его опочивальне в самой высокой башне замка. И только одному ему, да, может, ещё старику-саламандру и старой ведьме, было известно, что из зеркала на него смотрело отнюдь не милое юное личико в обрамлении светлых вьющихся волос и с нежным взором наивных голубых глаз...