Шрифт:
Глава 6
11 сентября, четверг.
Гокудера подошёл к Рёхею и, как бы невзначай, заглянул за его спину, в кабинет его класса.
— Кого-то ищешь? — боксёр заметил озабоченный взгляд друга и тоже повернулся посмотреть.
— Да нет, — беззаботно ответил Гокудера. — Никого я не ищу.
— Ты уверен? — Сасагава поднял одну бровь. — И Хару тут ни при чем?
— Хару? — Хаято удивлённо посмотрел на друга. — Почему Хару?
— Ну не знаю. С тех пор, как она перестала появляться в школе, ты постоянно тут. Совпадение?
— Скорее всего, — хмыкнул альбинос. — Мало ли, что там у неё. Может, заболела. Обычная простуда, да.
— Кажется, тебе всё-таки не плевать на неё, — покачал головой боксёр. — Но я не буду делать поспешных выводов. Хорошо?
— Очень, — Гокудера грустно улыбнулся. — Очень хорошо.
— Гокудера-кун, Сасагава-кун, — к парням подошёл Савада. — Вы как? Ждёте кого?
Тсунаёши кинул взгляд в класс.
— К-кстати, никто не видел Хару-тян?… — спросил Тсуна, не глядя на друзей. — Её уже который день нет. С ней все нормально?..
С каждым словом Тсуны Гокудере становилось только хуже. Он уже полностью извёл себя дурными мыслями о том, что же могло произойти с Миурой, даже не подозревая, что во всём виноват никто иной, как стоящий перед ним друг.
Тот, в свою очередь, уже который день бранил себя и убивался из-за той ситуации, которую допустил в тот день.
— Да, — Хаято посмотрел на дверь затуманенным взглядом серо-зелёных глаз и вздохнул. — Третий день нет уже. Вроде бы. Хм, наверное, ничего серьёзного, — альбинос пожал плечами и, прикрыв глаза, пошёл прочь от класса Рёхея, как внезапно столкнулся с кем-то.
Парень распахнул глаза и хотел, по обычаю своему, накричать на этого “слепого”, но им оказался совсем не тот, на кого парень смог бы накричать.
— Хару? — и радостно, и удивленно спросил Гокудера, отступая от девушки.
— Прости, Гокудера-кун, — сказала Миура, поднимая взгляд на парня. — Я сегодня не выспалась и никого не замечаю.
— С тобой все в порядке? — тихо спросил парень, кладя руку на предплечье девушки, от его внимательного взгляда не ускользнули красные глаза девушки. — Плакала? Опять?
Сейчас Хаято спрашивал у нее это строго, словно старший брат или отец, волнующийся за свою девочку, но в его словах была какая-то забота. Слыша вопрос, интонацию, видя грозный взгляд, Хару готова была опять разреветься: одновременно от обиды, разочарования и осознания собственного ничтожества. Такое было с ней впервые.
Она была уверена в себе на сто процентов, пока не влюбилась в Саваду. Хотя, даже тогда ей удавалось сохранять свою Хару внутри себя. Но мысленно она понимала, что ей ничего не светит с брюнетом, как бы сильно она того не хотела. Для него всегда существовала лишь одна девушка, которой он был бы верен до конца своих дней, и этой девушкой была не Миура.
Осознание этого убивало очень долго, каждый раз живьем отрезая от нее по маленькому кусочку, день за днем забирая часть души и сердца. Она не могла ненавидеть Киоко за это, как и Тсуну, но и радоваться за их счастье было сложно. Хотелось, чтобы Тсунаеши принадлежал только ей и никому больше.
А Гокудера всегда утешал ее, помогал ей, чем мог, пытался подсказывать и давать советы. А она совсем не замечала этого. Не замечала такого хорошего человека прямо рядом с собой. И теперь ей уже хотелось плакать не из-за неразделённой любви к Саваде, а из-за чувства вины к Хаято. Миура откинула от себя все плохие мысли и вспомнила про сегодняшнюю тренировку в клубе болельщиц.
— Нет, со мной все в порядке! — заверила друга девушка и через секунду оказалась уже за спиной Гокудеры, но почти вплотную к Тсунаёши.
— Доброе утро, Савада-сан, — тихо сказала девушка, опуская глаза.
— “Савада-сан?” — пронеслось в головах у троих парней: Рехёй едва заметно обернулся, Хаято округлил глаза, Тсунаёши отвёл взгляд в сторону.
— Я пойду, — не дождавшись ответа, который давно застрял в горле Савады, брюнетка обошла его, направляясь в класс.
— Хару! — альбинос схватил девушку за руку. — Сегодня мы должны с тобой серьёзно поговорить, поняла меня?
— Да, — кивнула девушка и скрылась в дверях класса.
— Ну вот, — Хаято улыбнулся сам себе. — Слава Богу.
Тсунаёши, не двигаясь, стоял и смотрел куда-то в пол, не решаясь пошевелиться. Гокудера медленно обернулся и подошёл к другу.
— Савада, — Гокудера положил руку на плечо одноклассника. — Что случилось?
Гокудере спрашивать об этом было также неловко, как и отвечать Саваде.
— Я сказал, что не люблю её, — покорно ответил брюнет, поднимая глаза на Подрывника. — Я сказал это, чтобы оправдаться перед Киоко-тян.