— Скоро увидишь…

***

— Осень — красивая пора, неправда ли? — Савада с наслаждением втянул свежий воздух. — Мир словно превращается в огромное золотое царство. Всё покрывается жёлтыми листьями. Они, как огромные ковры, лежат на дорогах. Они везде и повсюду. Осень — моё любимое время года. Многим не нравится дождь, а вот я его люблю. По разным и достаточно странным причинам. Ведь, как говорится, у природы нет плохой погоды. Сколько себя помню, осенью со мной всегда происходят необычные вещи. Не знаю, почему, но… — парень резко замолчал, поймав на себе восхищённо-удивлённый взгляд карамельных глаз. — Прости, Киоко-тян, я как-то увлёкся с этой осенью…

— Нет, — покачала головой девушка. — Ты, можно сказать, говоришь со мной, как с близким тебе человеком… Мне нравится это.

Сасагава, поняв, что сказала что-то не то, опустила голову, покраснев.

— Я… — Савада так и не нашёлся с ответом.

— Ты так изменился в последнее время, Тсуна-кун, — тихо произнесла девушка, поднимая глаза. — Ты стал более уверенным, смелым, сильным, как мне кажется…

— Тебе это не нравится?

— Ты повзрослел. Разве это может не нравиться? — Киоко улыбнулась.

— Киоко-тян, я… - парень посмотрел в карамельные глаза девушки.

“Нет. Не сейчас…”

— Я слышал, в этом парке белки есть. Пойдём, может, встретим местных обитательниц?

— Да, — Сасагава кивнула и улыбнулась, взяв Саваду под руку. — Тсуна-кун, давно хотела тебе сказать — ты отлично играешь в баскетбол. Глядя на тебя мне в два раза больше хочется тренироваться и совершенствоваться.

— Ты и так прекрасна, Киоко-тян, — отвёл взгляд Тсуна. — Тебе не нужно совершенствоваться.

— Ты мне льстишь, Тсуна-кун, — Сасагава эстетично засмеялась, прикрывая рот ладошкой. — Право же, я неидеальна.

— Для кого как, — улыбнулся Тсунаёши, взглянув на девушку.

***

— Чувствуешь мурашки? — прошептал Фран. — Это мои руки на твоей талии…

— Твою мать, ты можешь держать меня нормально, пока я не навернулся с этой чёртовой стремянки?! — вскрикнул Назару, оборачиваясь на хихикающего Айроне.

— Нет, — спокойно произнёс Кёя. — Плакат слишком неровно висит. Попробуйте сдвинуть его влево.

— Да ты издеваешься!? — промычал Гокудера, вздыхая. — Уже полчаса не можем повесить главный плакат. Сколько можно?

— Вы же сами сказали — всё должно быть в лучшем виде, — нахмурился Кёя. — Я вообще не понимаю, почему вы это делаете.

— Потому что, — к группе подошёл Кодзато с планшетом для бумаг в руках. — У нашего горячо любимого Савады очень непростая жизнь. И дабы хоть как-то порадовать его, я устраиваю подобное мероприятие.

— Всё-то тебе объяснять надо, глупый Хибари, — коварно улыбнулась Адель, отправив нос шатена в свою грудь.

— Повтори, — спокойно скомандовал Кёя, блеснув тонфа.
– А то я не расслышал.

— Да, как-то криво, — грустно сказал Энма, выбравшись из объятий подруги. — Попробуйте чуть повыше его поднять, а то совсем не айс.

— Да блин, опять!?

***

— Почему мы всё время работаем как кухарки на каждом празднике? — возмущённо крикнула Блюбелл, в качестве протеста бросая нож на стол.

— Да ладно тебе, Блю-тян, — улыбнулась Хроме. — Тебе что, не нравится готовить?

— Может и нравится, но у меня и другие дела есть, — надулась девушка, складывая руки на груди.

— Ты продолжишь работу, если я скажу тебе, что от твоей готовки будет зависеть степень отравления твоего Назару? — спокойно спросила Юни, продолжая замешивать тесто.

— Возможно, — Хатори снова взяла в руки нож. — Кстати, насчёт Аоки.

Юни покосилась на подругу, ожидая услышать историю о том, как сегодня он сел с ней на физике.

— Сегодня он сел со мной на физике, — гордо выпрямившись, сказала Хатори. — Представляешь?

— Врёшь, — махнула рукой Джиглионеро. — Сам бы ни за что не сел. Он, наверное, на спор.

— Нет! — запротестовала голубоглазая. — Он сам. И мы с ним болтали весь урок!

— А на следующем контрольная, — кивнула Юни. — Потом ещё вместе на отработку останетесь.

— Да о чём ты думаешь, Джиглионеро!? — не выдержав, вскрикнула Блюбелл.

— Я думаю, это начало серьёзных отношений, — улыбнулась брюнетка. — А ты как думаешь?

Хатори покраснела и опустила глаза, улыбнувшись.

— Хотелось бы верить, — шепнула девушка. — Наверное, я была бы счастлива на всю жизнь.