– Живи и помни, – перевел заклинание Броссар.

– Да знаю я! – с досадой вырвалась из захвата мужских пальцев.

– Тогда приступай, – приказал он и отошел.

Я молча разглядывала молодого человека, мечущегося в бреду на промокшей от пота постели. Темные волосы прилипли ко лбу, вокруг глаз залегли черные тени, кожа побелела, придавая живому сходство с мертвецом. Несмотря на маску и защитное заклинание, дышать старалась через раз. Никак не могла свыкнуться с мыслью, что нахожусь рядом со смертельно больным.

– Чего замерла? – рявкнул из другого угла комнаты Броссар.

– А что делать? – обернулась в его сторону.

Ворожей уже поставил колбу огромных размеров на принесенную с собой безопасную горелку, подпитываемую магией, и теперь отмерял какие-то порошки, доставая их из сумки.

– Раздевай парня, – коротко бросил он.

– Я? – И тут же опешила.

– А кто? – кинул на меня недовольный взгляд Броссар.

– Так он мужчина, и вы должны его раздевать. Разве нет? – постаралась таким образом напомнить ему о правилах приличия.

– Мне некогда, – отрезал он, пристально следя за тем, как сыплется отмеренный зеленый порошок в колбу, чтобы ни одна крупинка не упала мимо.

– А я не могу, – твердо произнесла я.

– Что значит «не могу»? – вновь рассвирепел Броссар. – Его необходимо срочно раздеть и протереть водой, чтобы потом можно было смазать уже проступившие экземы отваром.

– А я могу сделать отвар? – поинтересовалась, предложив свою помощь.

По мне, так очень логично – ворожей раздевает парня, а я присматриваю за бульканьем в колбе.

– Ты знаешь рецептуру? Или знаешь, как именно лечить черную хмарь? – спросил Броссар.

– Нет, не знаю, но я могла бы… – начала говорить, но меня вновь бестактно прервали:

– Тогда займись тем, что в состоянии сделать! Раздевай больного! Тактичность и правила приличия на данный момент неуместны. Живо! – прикрикнул он.

Еще несколько мгновений я бессмысленно хлопала глазами, наблюдая за выверенными движениями наставника, потом обреченно развернулась к кровати. Кажется, все же придется заняться неприятным делом. Никогда не понимала, как можно смотреть в лицо заразным больным, да еще прикасаться к ним. Но легкое, едва слышное постукивание серебряной лопаточкой по стенкам стеклянного сосуда било по напряженным нервам и подталкивало к действию. Делать этого не хотелось совершенно, но другого выхода не было. Дотронулась до влажной ткани нижней рубашки молодого человека. Отдернула ладонь, а затем, вдохнув в грудь побольше воздуха, наклонилась ниже и потянула за рукав, пытаясь высвободить руку.

– Режь ножом, не трать зря время, – посоветовал Броссар.

Оглянулась в поисках ножа и заметила его на прикроватном столике среди разбросанных документов. В открытой чернильнице торчало гусиное перо, а рядом виднелось несколько капель темной туши. Вероятно, пациент почувствовал себя плохо во время работы с документами, а потом прилег и уже не встал с кровати. Впрочем, эти рассуждения промелькнули и пропали – я заставила себя сосредоточиться на задании.

Пусть процедура предстоит неприятная, да еще наверняка опасная для моего здоровья, но Броссар прав: я сама выбрала такую практику, а значит, без его рекомендаций мне никогда не открыть собственное дело. Надеясь, что защитное заклинание не пропустит заразу, начала безжалостно разрезать ткань, освобождая изнуренное болезнью тело.

С рубашкой справилась достаточно быстро, а потом замерла в нерешительности. Нет, я как бы понимала, что нательные штаны тоже надо снимать. Но ведь тогда мужчина останется передо мной совсем голый, и это заставляло немного паниковать. Кавалеры у меня были, на свидания бегала с завидным постоянством, целовалась не раз. Но видеть обнаженное мужское тело еще не доводилось. На том же общем курсе целительства нам объясняли физиологические особенности обоих полов, даже схематические картинки показывали, но на этом мои познания заканчивались.

– Все снимай! Быстрей! – прикрикнул Броссар на меня, зависшую в нерешительности.

Поняв, что ни помощи, ни тактичности от ворожея не дождусь, смирилась со своей участью и, оттянув штаны, стала резать их ножом. Я старалась смотреть только на ткань и больше ни на что, надеясь, что на этом испытания закончатся. Но моим надеждам не суждено было сбыться.

– Возьми воду за дверью и неси сюда, – распорядился Броссар.

Послушно заторопилась к выходу, всеми фибрами души стремясь оказаться за пределами этой комнаты. Однако едва распахнула створку, как мне сунули в руки глубокий таз с горячей водой, при этом сильно подтолкнув, что заставило сделать несколько шагов назад, и дверь вновь захлопнулась перед моим носом.

– Куда воду поставить? – вежливо поинтересовалась, поняв, что спасения пока не предвидится.

– Где тебе удобно, – последовал ответ. – И начинай обтирать парня – настойка уже практически готова. Особенно тщательно промой сгибы локтей и ног, чтобы удалить пот. И про пах не забудь – в нем как раз концентрируется черная хмарь и оттуда расползается по всему телу.

– А почему именно там? – уточнила я.

– Потому что потовые выделения там самые сильные, – услышала в ответ.

Ничего не оставалось, как вернуться к кровати и начать смывать пот с кожи больного. Шея, грудь, плечи, руки, особое внимание к внутренней части локтевого сгиба – я старалась делать все тщательно и старательно. Только вот никак не могла дождаться, когда же Броссар придет на помощь и возьмет на себя деликатный момент.