После ужина я убрал со стола, помыл посуду и мы вместе с Торри направились в душ, а затем спать. Я собирался достать с куртки подарок и подложить под ёлку, я купил для любимой очень красивое золотое кольцо, но она не засыпала без меня. Я решил подложить его потом, когда Торри уснет, но не заметил, как и сам начал проваливаться в сон, слушая её размеренное спокойное дыхание.

Вдруг среди ночи я ощутил, как меня пытаются разбудить, глаза открылись мгновенно и я подскочил на кровати.

– Пол... Мне больно...- выдохнула любимая, от её слов и испуганного голоса сон как рукой сняло.

– Милая, успокойся, всё хорошо... Я уже звоню к врачу...- я попытался держать эмоции под контролем и трезво мыслить, тут же хватаясь за телефон и набирая нужный номер.

Когда врач ответила, я не мог толком объяснить ей что тут у нас происходит, поэтому отдал трубку Торри.

– Болит внизу живота... Словно пульсирует... Нет, воды пока не отошли... Ясно, мы едем...- едва нашла в себе силы говорить она.

Я бегом одевался, хватая приготовленную заранее сумку и несясь к машине. Укутав Торри теплым пледом, я поднял её на руки и перенес вниз, осторожно усадив её на заднее сидение, я завел автомобиль и сорвался с места. В клинике нас уже встречали, Торри переложили на каталку, у неё начали отходить воды, теперь уже было точно понятно, что это не ложная тревога. Пульс зашкаливал, я не отходил от любимой ни на секунду, сжимая её вспотевшую ладошку. Нас переместили в родильный зал, меня заставили одеть халат и шапочку, акушер помогала Торри дышать. Я не знал сколько было времени и сколько всё это длилось, но за окнами было темно, было ощущение словно мы здесь вечность. Схватки усиливались, дыхание не всегда помогало, иногда любимая срывалась на крик, сжимая мою руку до побеления. Я не знал как могу ей помочь, чем могу облегчить её боль, поэтому просто ласково целовал в скулу, шепча на ухо, что люблю её больше жизни.

– Торри, сейчас ты должна постараться. Тужься,- дала команду акушер.

Любимая старалась изо всех сил, но вдруг я ощутил, как её рука в моей ослабила хватку, красные щеки начали моментально бледнеть. Торри подняла на меня глаза, такие большие и смиренные что ли, они закатились и скрылись под почти прозрачными веками.

– Пол... Я люблю тебя...- тихий едва различимый шепот срывается с её пересохших и почти белых губ.

– Торри, не теряй сознание!- как в замедленной съемке я наблюдаю, как медсестра подносит к её лицу вату с нашатырным спиртом, но ничего.- Черт, пульс падает, у неё кровотечение... Срочно в операционную, малышка задыхается...

Я напуган, внутри что-то обрывается, кто-то заставляет меня отпустить руку жены, такую холодную... Почему она такая ледяная?.. Меня выводят в какую-то комнату, я вырываюсь, мне что-то объясняют. Эта комната пуста, только кресло и автомат с водой, а ещё икона... И от этого становится страшно, эта пустота начинает заполнять меня изнутри...

Я падаю на колени прямо на паркет, начиная рыдать, вся боль вырывается наружу... Я не переживу, если потеряю её, не переживу... А если она потеряет малышку... За что?.. Я смотрю на икону и начинаю делать то, о чем уже давно позабыл – молиться. Вдруг приходит понимание того, что это сейчас меня наказывают за ту измену... Но почему именно Торри и малышка?.. Они ведь ни в чем не виноваты... Я вымаливаю прощение, ведь от любимой оно далось мне слишком легко, всё исправила наша дочь... Мне нужно было ползать перед женой на коленях каждый день, умоляя простить, чтобы не стоять сейчас здесь, полностью разбитым...

Я не знаю сколько проходит времени, слезы всё текут и текут, из-за них сложно дышать, в груди настоящая дыра, я начинаю искать по карманам платок, но нахожу рождественский подарок для жены, с горечью сжимая в руке бархатную коробочку. Суждено ли мне подарить его ей?.. Умоляю, пусть с ними всё будет хорошо... Пожалуйста... Я шепчу это, не смея опустить глаз с иконы, только сейчас замечая, как по резной рамке пляшут первые лучи солнца, уже рассвет... Почему так долго?..

– Пол...- вдруг раздается голос акушерки и я подрываюсь с места, женщина расплывается в уставшей улыбке.- Всё хорошо... С ними обеими...

Я выдыхаю, не в силах что-то спросить, врач начинает говорить сама.

– Всё пошло не по плану, пришлось сделать кесарево сечение, чтобы спасти малышку и остановить кровотечение... Ваша дочурка полностью здорова, с Торри тоже уже всё в порядке, но ей нужен отдых... Пойдем, она скоро отойдет от наркоза, нужно чтобы ты был рядом и проконтролировал, чтобы она не двигалась, и швы не разошлись...

Я на ватных ногах последовал за акушеркой, проходя в комнату, любимая мирно лежала в кровати, словно спала, на щеках появился слабый, но всё же румянец, это успокаивало меня. Я тут же сел в кресло рядом, осторожно взяв Торри за руку, целуя прохладные пальчики.

– Посиди с ней, скоро принесут малышку...- тихо прошептала врач и удалилась.

Я же снова дал волю слезам, продолжая молиться и теперь уже благодарить высшие силы за то, что всё обошлось. Спустя пару минут любимая шевельнулась и начала приходить в себя, она приоткрыла глаза, фокусируя взгляд на мне и чуть щурясь от ярких солнечных лучей.

– Что случилось?..- хрипло спросила она.

– Всё хорошо... Ты потеряла сознание, пришлось делать кесарево, но с малышкой всё в порядке...- ответил я.

– А я-то думаю, почему так адски болит живот...- чуть хохотнула моя всегда позитивная Торри, тут же неприятно сморщившись от боли.- Черт, я же так хотела без шрамов, а теперь ни смеяться, ни с любимым мужем половую жизнь восстанавливать, ещё и все упражнения за девять месяцев коту под хвост...

– Ты шутишь, это уже хорошо... Не двигайся лишне, чтобы швы не разошлись...- предупредил я.

– Пить хочу...- выдохнула она и я тут же поднес к её губам бутылку.- И чего ты здесь сырость развел?.. Малышку видел?..- устало улыбнулась она.