Сильвия открыла дверь, и они оказались в очень милой прихожей. Повсюду царил идеальный порядок. Каждый ботинок стоял на своем месте, одежда висела ровными рядами. Стены дома были выкрашены в популярный у демонов кислотно-фиолетовый цвет, вновь намекая Эдмонду на существенную разницу в восприятии.

Последовав примеру Сильвии и сняв ботинки, Эдмонд, превозмогая волнение, направился за ней куда-то в глубины дома.

– Сильвия, ты сегодня позже обычного, – донесся до него властный высокий голос, являющийся полной противоположностью глубокого и низкого голоса Сильвии, – ужин почти остыл. Отец начал без тебя…

Голос оборвался, и Эдмонд понял, что причиной тому явилось его появление в просторной гостиной, совмещенной с кухней.

Миссис Тэнтоурис была подтянутой, аристократически выглядящей дамой. Возраст брал свое, и на лице в некоторых местах обосновались морщины. Их почти не имелось в уголках рта и глаз, в то время как высокий лоб был исчерчен глубокими бороздами, намекая на рассудительный и холодный нрав. Волосы были уложены в высокий строгий пучок. Даже в домашних условиях она держалась несколько по-деловому.

Вид мистера Тэнтоуриса сразу дал Эдмонду понять, от кого Сильвия унаследовала пронзительную черноту волос и яркую зелень во взгляде. Но красивым этого демона язык не поворачивался назвать. Классические демонические черты ушли, как это часто бывает, в уродливую простоту и делали его лицо словно вырубленным из дерева неумелым ваятелем. Сжатое, с низким лбом и резкими гранями подбородка и выдающихся скул, оно напоминало приплюснутую морду змеи.

Сейчас его несимпатичное лицо венчала растерянность, перемешанная с явным страхом во взгляде, когда он мельком посмотрел на жену. Миссис Тэнтоурис же очень быстро оправилась и воззрилась на гостя с явным отвращением.

– Если ты привела домой жениха, то советую выйти и зайти обратно одной, притворившись, что ничего не было, – язвительно изрекла миссис Тэнтоурис.

Эдмонд понял, от кого в семье Сильвия унаследовала чувство юмора. Однако, ему также стало очевидно, что такая грубая шутка являлась способом скрыть охватившую мать тревогу.

– А что в нем не так? – беспечно отозвалась дочь.

Эдмонд понял, что ждать нормального представления от Сильвии бесполезно, и уже было хотел внести ясность, но его отвлекла реакция на происходящее мистера Тэнтоуриса. Демон, по всей видимости, принял слова жены и дочери буквально и, сочтя творящееся началом большого скандала, углубился в поедание ужина. Эдмонд пораженно смотрел, как номинальный глава семейства уставился в тарелку, будто рядом с ним не происходит ровно ничего, заслуживающего хоть какого-то внимания. Эдмонд мог предположить только две причины такому неординарному поведению: либо мистер Тэнтоурис совершенно не понимал иронию, либо Сильвия была по-настоящему трудным ребенком, от которой родители могли ожидать чего угодно.

– Добрый вечер, господа. Извините, что нарушил вас покой, – начал Эдмонд, – меня зовут Эдмонд Палмер. Я старший инспектор отдела разрешения межрасовых конфликтов. Полагаю, ваша дочь забыла предупредить вас о моем визите…

Мистер Тэнтоурис оторвался от еды, сочтя открывшиеся подробности не такой плохой новостью, и одарил жену оптимистической, чуть робкой улыбкой, словно говорящей: "посмотри, дорогая, все же в порядке!".

Но миссис Тэнтоурис лишь смерила мужа презрительным взглядом и сухо спросила:

– Что она натворила?

По крайне мере хоть что-то шло по плану. Эдмонд и не ожидал радушных приветствий или хотя бы формальной вежливости.

– Ничего страшного, – доброжелательно ответил он, не теряя самообладания и уверенно вступая на привычную территорию межрасового общения. – Имел место небольшой конфликт, в ходе которого ваша дочь применила заклинание против человека…

– Он жив?

Эдмонд наконец услышал напряженный голос мистера Тэнтоуриса.

– Разумеется, жив…

– Не покалечен?

– Нет, нет. Он провел неделю в лазарете, но сейчас полностью здоров.

Мистер Тэнтоурис с облегчением протер вспотевший лоб. Миссис Тэнтоурис, напротив, тяжело вздохнула и сердито посмотрела на дочь.

– Не могу сказать, что рада познакомиться, – процедила она сквозь зубы. – Вельзевула Тэнтоурис. Мой муж – Алан. Думаю, нам лучше присесть и обсудить все это за столом. Извините, но я не готовила… человеческой еды.

– Ничего страшного, – вставила слово Сильвия, садясь за стол. – Господин Палмер обожает нашу еду.

– Если ты полагаешь, – в голосе матери зазвенела ярость, – что в присутствии инспектора Палмера я не устрою тебе хорошенькую взбучку, то сильно заблуждаешься. Оставь свои шутки до лучших времен.

Сильвия виновато поджала губы. Это выглядело так мило, что Эдмонд не смог сдержать улыбки.

– Не стоит волноваться. Я сыт и нахожусь здесь исключительно по рабочей необходимости, – сообщил он, садясь за стол. – Разве что, ваш грибной чай. Он великолепен!

Вельзевула едва заметно кивнула и принялась ставить на стол тарелки с едой. В это время Алан, как бы между делом, молча подошел к магическому морозильному шкафу и достал початую бутылку с какой-то желтоватой жидкостью. Он невозмутимо налил в свой бокал порядочную порцию напитка, который распространял крепкий аромат, однозначно свидетельствующий о его алкогольной природе. Мисс Тэнтоурис села за стол и наблюдала за безмолвными манипуляциями мужа, брезгливо поджав тонкие губы.