– Найди что-нибудь похожее на носилки, - обратился Кнут к Вефесде, - затем отнесите его к братьям десятой.

Девушка поспешила выполнять приказы своего господина. Глаза Керша упали на испуганных гвардейцев.

– Ты, - рявкнул Кнут тоном, полным ярости и разочарования. – А ну пошел к периметру, сейчас же...

Похоронный гвардеец схватил лаз-мушкет и побежал к палисаду, чтобы занять позицию.

Вогнав громоздкую обойму в болт-пистолет, брат Мика повернулся к Кнуту.

Чемпион роты поцеловал кулак, чтобы почтить Дорна.

– Вы готовы?

– Нет, - честно ответил Керш, но последовал за Сдирателем к автопушке, оставляя неофита наедине с шоком и болью.

ГЛАВА 14

СИЗИГИЙ

Хотел бы я, чтобы это был сон.

Ужас варпа навис на Цертус-минор. Мир-кладбище был объят безумием битвы, когда хвост кометы прошел сквозь орбиту планеты. Нескончаемый поток тварей Хаоса, словно дождь, хлынул на небольшой островок Империума.

Двадцать четыре часа мы сражались без устали, по колено в трупах врагов, сохраняя хладнокровие и чистоту наших душ в этой животной резне. Пятая рота сдерживала атаки противника и заслужила свою честь на поле боя. Двадцать часов небеса падали на нас, жадные до нашей человечности. Мы сражались как никогда прежде, доводя наши сверхчеловеческие тела до предела возможностей. Сердца гнали кровь по нашим телам. Повсюду потрескивала энергия. Глаза видели лишь врагов. Руки автоматически управляли нашими мечами и болтерами. Мы отбирали жизни без всякой стратегии. Техника и искусство битвы сошли на нет. На месте убитой твари появлялась другая, и мы рубили их, не задумываясь, для того, чтобы выжить. На двадцатом часу поток сократился. Массы рассеивались, упрощая нашу работу. Мы отбросили монстров к первому периметру и добили оставшихся. Здесь не было места тактике. Твари просто ломились напролом. И, наконец, убивать стало некого.

Хотя пятая рота и достигла великой победы над Хаосом, цена оказалась высокой. Братья Эбенезар, Тикариас, Молиат, Ашкелон и технодесантник Данкред отдали свои жизни, обороняя город и его жителей. Их тела лежали на земле согласно обычаям, со всеми ужасными ранами, которые они получили. Тикариас представлял собой кашу. Данкред – изрубленный каркас плоти Адептус Астартес, разорванной гидравлики, электросистем и бионики. Технодесантник сражался храбро, но он не смог справиться с многократно превосходящим его количеством демонов. Члены отделения Контритус сделали все возможное, чтобы оттеснить противника, их навыки проверялись на улицах Святого Бартоломея-Восточного, заполненных массой демонов Хаоса. Скауты Сдирателей уменьшали эту стену тварей точными выстрелами из снайперских ружей, давая Скейсу и нескольким братьям из отделения Цикатрикс возможность перегруппироваться и оттеснить монстров. Несколько раз Громовой Ястреб «Импунитас» удачно заходил для бомбометания по отродиям варпа, при этом полностью уничтожая величественные постройки квартала. Пока мои Сдиратели следовали прославленным традициям Ордена и доказывали репутацию смертоносных воинов, смертные не могли справиться с волной кошмара, обрушившейся на них. Я требую слишком много от обычных людей. Если бы жители Империума не были так слабы, нужда в Адептус Астартес отпала бы сама собой, и лучшим тому доказательством было бегство цертусийцев. В истории есть немало эпизодов героизма обычных смертных: война за Армагеддон, Ефрасийская Резня и многочисленные крестовые походы, где закаленные в боях кадианцы снискали множество почестей. Человечество не утратило силы духа. И такие истории воспеваются и будут воспеваться в легендах и мифах. Но на каждого имперца, не дрогнувшего перед ксеносами и еретическими предателями Хаоса, приходится тысяча других, кто не выдержал и сбежал с поля боя. Из-за страха этих людей судьба Империума уже предрешена. Мужчины, женщины и дети, в чьих руках оружие становится бесполезным. Трусливое большинство, сбегающее в надежде, что остальные защитят их. Возможно, за это стоит винить Адептус Астартес. Мы ослабили Империум. Существование полубогов превратило обычных людей в пассивных наблюдателей. Находясь рядом с божествами, они чувствуют себя вне опасности. Ангелы Императора спасут их. Они наблюдают за борьбой добра и зла в галактике, упуская важную деталь – судьба Империума – в их собственных руках.

Но, несмотря ни на все, я не могу винить их. Я – нечто большее, чем человек, но, даже несмотря на свой опыт и наследие, я понимаю их. Страх – это простое и естественное чувство. Нерациональное и практически бессознательное желание убежать, убраться подальше от источника опасности. То, как люди иногда справляются с таким штурмом химии и эмоций – уже чудо само по себе. Многие сбежали, отказавшись сражаться. Пока Скейс и Йоахим осыпали трусов проклятиями, я обнаружил, что не могу винить этих цертусийцев. Моя жертва – это моя жертва и ничья более. Я делаю это во славу Императора, а не их. По правде говоря, мне плевать на их выживание. Мы не связаны братскими узами, хотя и пятая не может похвастаться этим. Выживут ли они, или нет – все это не важно в масштабах Империума. Их существование означает лишь одно для меня – недопустимость мысли о победе врага. Я подозреваю, что это безумие имеет под собой цель ослабить нас, чтобы нанести решающий удар. Злобокост приближается. Губительные Силы жаждут захватить этот мир и его людей, отобрать их у меня. Я не допущу этого. Они проиграют. Я обеспечу им поражение.

Брат Нова и я двигаемся меж развалин Святого Бартоломея-Восточного. Кратер и горящие останки – все, что осталось от этого места. Высоко держа древко боевого знамени, Нова ступает по горящим обломкам. Он ищет любые признаки врага, водя болт-пистолетом из стороны в сторону и одновременно передавая сообщения по вокс-связи.

– Вторая плеть, Скариох, пропал без вести.

Я киваю. Нова продолжает.

– Вторая плеть Этам повторно запрашивает разрешение на поиски брата Ишмаила.

– Отказано, - рявкаю я. – Ишмаил потерян. Скажи Этаму, что теперь он – плеть отделения Кастигир и пусть начинает вести себя соответственно.

– Брат Симеон – на крыше Мемориального Мавзолея. Он докладывает о сгоревших телах на плазе. Похоже, сестры открыли огонь по толпе.

– Сестры?

Я останавливаюсь и обдумываю действия палатины Сапфиры. Сложно представить, как стоическая сестра расстреливает цертусийцев ради забавы.

– Они утверждают, что были атакованы.

– Тварями варпа? – спрашиваю я, хотя само предположение – не логично, вряд ли монстры смогли зайти так далеко.

– Местными жителями, - отвечает Нова.

Безумие. Я качаю головой. Влияние Хаоса внутри и снаружи периметра. Слишком занятый обороной и попыткой вернуть убегавших цертусийцев, я не задумался о последствиях массового бегства.

Пока я сражался за свою жизнь и жизни остальных, сотни напуганных цертусийцев рванулись к духовной защите Мемориального Мавзолея. Сходя с ума от ужаса, милиция, разносчики боеприпасов и испуганные гвардейцы убегали от ужаса варпа, беспорядочный огонь не мог сдержать нашествие отродий Хаоса. Крики некоторых из местных превратились вой, а затем ими завладела ярость. Грань между яростью и страхом – слишком тонкая, и когда разум смертного слабеет, она перестает существовать. Объятые яростным безумием, местные жители врезались в кордон молящихся, и многие из них принесли с собой оружие.