Но приобретение оказалось столь дорогостоящим, что Ральфу пришлось заручиться помощью кое-кого из друзей, которые, подобно ему, были заинтересованы в том, чтобы приумножить свои капиталы и увеличить количество судов, коими владели.

На протяжении многих лет Мердок Таннер оставался самым влиятельным предпринимателем в торговом судоходстве, и Пиран понимал, что если они станут партнерами, то обретут контроль над морями и океанами, покрывавшими две трети земного шара. Мердок Таннер старел, а сына у него не было, и, когда они вели переговоры, даже намекнул, что его наследником станет именно Ральф…

Ральф Пиран вошел в холл особняка на Беркли-сквер и широким шагом направился к себе в кабинет, как вдруг до него донесся отчаянный крик Лолиты.

Он терялся в догадках ровно до той минуты, пока не распахнул дверь и не увидел, что она оказывает яростное сопротивление Мердоку Таннеру. Ральф в оцепенении застыл на пороге, а Лолита отвесила его компаньону звонкую пощечину. Старик отшатнулся. Девушка вырвалась из его объятий и проскользнула к двери.

Ральф услышал все убыстряющийся стук каблучков – это она пересекла холл и устремилась вверх по лестнице – и поспешил рассыпаться в извинениях, а потом торопливо предложил гостю бокал шампанского.

А Лолита вбежала в спальню, с грохотом захлопнула за собой дверь и, присев к туалетному столику, уставилась на свои растрепанные волосы.

– Как он посмел попытаться поцеловать меня? – бушевала она. – Будь мама здорова, она бы пришла в негодование!

Перед тем как случилось несчастье, мать Лолиты вновь и вновь повторяла ей, как следует вести себя дебютантке.

– Ты должна проявлять сдержанность, скромность и вежливость, – наставляла она дочь, – и, разумеется, не совершать того, что сделает тебя предметом обсуждения.

– Что ты имеешь в виду, мама? – спросила тогда Лолита.

Поколебавшись немного, графиня все-таки ответила:

– Некоторые девушки, как мне говорили, позволяют мужчинам чересчур фамильярничать. Ты ни в коем случае не должна выходить в сад или в пустую комнату в сопровождении одного лишь мужчины.

– Ты имеешь в виду, что он может попытаться поцеловать меня?

– Настоящий джентльмен никогда не позволит себе ничего подобного, – ответила мать. – Но, насколько мне известно, иногда нынешние девушки поощряют мужчин вести себя именно таким образом, что в мое время было бы сочтено недопустимым и порочным. – Улыбнувшись, она продолжила: – Я хочу, чтобы ты вышла замуж за человека столь же обаятельного и хорошо воспитанного, как твой отец.

Лолита была достаточно умна, чтобы понять: мать предостерегает ее насчет мужчин, с которыми вел дела Ральф Пиран.

Девушка уже встречалась с некоторыми из них и считала их довольно грубыми, а мать непременно назвала бы их чересчур фамильярными. Те, что постарше, щекотали ее под подбородком и говорили, что она просто милашка и запросто может разбить сердца всех мужчин в городе. Молодые же с чрезмерным усердием пожимали ей руку, и Лолита не сомневалась, что, согласись она потанцевать с ними, они бы прижимали ее к себе чересчур крепко.

Собственно говоря, опасаться чего-то подобного не приходилось, поскольку на балы, которые устраивали подруги ее матери, их не приглашали, как, впрочем, и тех, кто тайком принимал помощь от ее отчима.

Она получала огромное удовольствие, бывая на балах, но при этом полагала, что они оказались бы куда интереснее, если бы с ней рядом была мама.

Лолита знала: из-за того, что ее отчим был очень богат, матроны, сидящие вдоль стен, начинали дружно перешептываться, стоило ей появиться в зале. Да и довольно многочисленные джентльмены, которые в противном случае едва ли снизошли бы до нее, регулярно приглашали ее на тур вальса.

Девушка была достаточно умна и понимала, что происходит. Едва какой-либо молодой человек узнавал о том, насколько состоятелен ее отчим, как тут же принимался отпускать ей цветистые комплименты и прозрачно намекать, что желал бы получить приглашение на Беркли-сквер.

И теперь, когда мать слегла, Лолита обнаружила, что вынуждена выступать в роли хозяйки дома для друзей отчима.

Она полагала, что раньше они бы встречались в Сити, но последние три дня Мердок Таннер, который, как выяснила Лолита, приехал в Лондон по делам, провел у них дома.

Впервые увидев этого старика, она сочла его грубым и неприятным, но вела себя вежливо, сознавая, насколько он важен для отчима.

Он же сообщил ей, что она «сладкая штучка», а глаза ее сияют, словно бриллианты. И даже позволил себе намекнуть, что готов преподнести ей драгоценности в качестве подарка.

Лолита держалась вежливо, но решила, что на лице у него явственно читаются похоть и разврат. Кроме того, его манера вести себя за столом вызывала отвращение, равно как и некоторые сделанные им замечания.