Нора... Шепотом произнесла Грейс, когда приблизилась к спальне, от которой ей сказали держаться подальше. Она не могла придумать больше слов для молитвы. Даже в воображении любые ничтожные вероятности слишком пугали, чтобы молиться против них. Уесли сказал, что Нора у сестры Кингсли. Его сестра... женщина. Уж лучше женщина, чем быть похищенной мужчиной. Женщина-похититель... определенно, его сестре помогали, рядом был мужчина. Невозможно представить, что женщина в одиночку может заполучить Нору Сатерлин. Боже милостивый, Нора. При мысли о том, что может происходить с Норой сейчас, желудок Грейс скрутило.

Перед дверью в спальню Кингсли Грейс остановилась и на мгновение задумалась, что она делала. Она всего лишь хотела увидеть его... этого мужчину, этого священника, единственного человека, которого, ее обычно бесстрашный муж признался, что боится. Для Грейс Нора казалась абсолютно свободным человеком - она шагала по всему свету в кожаных сапогах под поднятыми черными парусами. И все же, когда она говорила о Сорене, она называла его человеком, который владел ею. Обладание Норой звучало так же опасно, как и обладание ядерной бомбой. Может быть, ценная и мощная, но кто хочет иметь такое под собственной крышей?

Грейс повернула дверную ручку и заглянула внутрь. Комнату заполняла тусклым золотым светом небольшая лампа. На полу у огромной красной постели сидел мужчина, его белокурая голова была склонена, словно он молился. Дверь тихонько скрипнула, открываясь, но мужчина на полу не пошевелился. Чем бы Кингсли не накачал его, очевидно, это его еще не отпустило.

Закрыв за собой, Грейс подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть мужчину. Ее сердце сжалось от жалости. Ему будет плохо, когда он придет в себя. Сидеть на полу, должно быть, неудобно, и будет еще хуже, когда он вернется в мир, где до сих пор нет Норы. Опустившись на колени рядом с ним, Грейс изучала его лицо.

Боже мой, Нора не преувеличивала. Он симпатичный? Назвать этого мужчину симпатичным равносильно считать Эйнштейна довольно смышленым в математике. Он был настолько красив, что ей хотелось, чтобы он извинился за это. Его белокурые волосы были достаточно длинными, чтобы можно было пропустить их через пальцы, но, тем не менее, короткими, чтобы он выглядел цивилизованно. Нора называла его опасным, но Грейс не видела абсолютно никакой угрозы. Он определенно был высоким. Даже в сидячем положении на полу со скованными за спиной руками, Грейс с уверенностью могла сказать, что он был выше шести футов. Но нет, определенно не опасный. На самом деле, он выглядел добрым, особенно эти морщинки вокруг глаз. Нора часто превозносила его достоинства как священника - как он обходился с равным почтением со всеми в церкви, как слушал, не осуждая, как заботился о детях, словно они взрослые, и прощал взрослых, словно они были детьми, как он отдавал и отдавал, и отдавал себя им и ничего не просил взамен, только они помнили, что благословение исходит от Бога, даже если оно замаскировано.

Нет, он определенно не был опасным. Возможно, лишь для того, кто попытался навредить Норе. Но чистое безумие держать его здесь взаперти, словно он какой-то дикий зверь. Где-то здесь она точно найдет ключ. Она снимет наручники, позволит его рукам расслабиться в более естественной позе.

Грейс встала и осмотрелась. Вот они, ключи от наручников висели на голубой ленте на двери. Если бы он проснулся, он увидел бы их прямо перед собой. Кингсли жестоко обошелся с ним, если это было специально. И что-то подсказывало, что именно так оно и было.

Она еще раз опустилась на колени рядом с Сореном и потянулась ему за спину. В такой позе вставить ключ в замок будет неудобно. Ей практически пришлось обхватить мужчину руками. Но он спал, не обращая внимания на ее присутствие. Поэтому Грейс повернулась к кровати и ближе прижалась к его телу. Она не могла не вдохнуть его аромат. От него пахло прохладой, чистотой, словно свежевыпавшим снегом в глубокую зимнюю ночь. Бред какой-то. О чем она думала? Страх и паника охватили ее. Кто вообще пахнет, как зима?

Сделав глубокий вдох, Грейс отбросила свои поэтические размышления и начала тянуться за его бедро. Она обнаружила наручники на его запястьях и нащупала углубление замочной скважины.

– Почти, - прошептала она себе под нос.
– Мы это снимем.

Он поднял голову, и Грейс поняла, что смотрит в самые суровые глаза на самом опасном лице, которое она когда-либо видела.

– На вашем месте я бы этого не делал.

Ахнув, она бросила ключ и отползла на пару футов назад.

– Отец Стернс, - сказала она, чуть не потеряв сознание от внезапного испуга.
– Простите. Я только хотела...

– Валлийский акцент... вы миссис Истон, верно?
– Отец Стернс поднял подбородок на дюйм выше и ждал ответа. Она почувствовала себя полной дурой, сидя на полу пытаясь опустить задравшуюся юбку, пока католический священник изучал каждую линию ее лица.

– Да. Я жена Закари. Я была в отпуске и позвонила Норе. Ответил Уесли...
– слова вырывались из нее нервным потоком.
– Он рассказал мне, что произошло, куда он направлялся. Я сразу же приехала.

– Вы что-нибудь слышали об Элеонор?