Книга рассказывает о нелёгких буднях сотрудников уголовного розыска
Перепелица Иван Васильевич
Стукач и его палачи
Странные кражи
В Кедроградский районный отдел милиции прибыло пополнение: два лейтенанта, окончивших Омскую Высшую школу милиции. Один, - Николай Березовский, - со строевой выправкой, в отутюженном мундире, где стрелки на брюках были такие, что, казалось, дотронься рукой – и порежешься. Он сразу пришёлся руководству по душе. Положительным было и то, что молодой специалист окончил школу милиции с красным дипломом. Березовского без колебаний определили в уголовный розыск на должность оперуполномоченного.
Другой, Виктор Зотов, - маленького роста, с бледным лицом, при входе в кабинет начальника вначале робко потоптался у порога. А когда начальник предложил сесть, несмело примостился на кончик стула. Конечно, особых симпатий он не вызвал. Да и в дипломе по всем предметам стояла одна и та же оценка: «удовлетворительно». Долго раздумывали, куда бы его определить. И решили: пусть пока поработает участковым.
Как и должно быть в таких случаях, за молодыми специалистами закрепили наставника: старшего оперуполномоченного уголовного розыска капитана милиции Григория Марковича Пархоменко.
– У тебя,- обратился к сыщику начальник милиции полковник Васенин,- очень сложная оперативная обстановка на обслуживаемом участке. – Вот и бери этих джигитов в помощь. Теорию они знают. Ну, а практика при хорошем наставнике – дело наживное.
Капитан Пархоменко посмотрел на молодёжь, на новенькие, хорошо подогнанные мундиры, на которых красовались ромбики, прозванные в народе «поплавками», и по-доброму позавидовал их молодости и высшему юридическому образованию. Он сам, при пятнадцати годах работы в уголовном розыске, высшего образования не имел. В милицию пришёл, имея за плечами восемь классов. Аттестат о среднем образовании получил в школе рабочей молодёжи. Работал простым милиционером, потом участковым. Проявил находчивость и сыскные способности, и уже пятнадцать лет на совесть пахал в уголовном розыске. Числился на хорошем счету. Был единственным из оперативников, кого наградили орденом Трудового Красного Знамени, за раскрытие опасных преступлений. Однако выше звания капитана так и не поднялся. Несколько представлений о присвоении Пархоменко звания майора прошли по многочисленным чиновничьим кабинетам, да где-то там и осели. Сослуживцы были единодушны: достоин присвоения звания «майор милиции». Но есть циркуляр, согласно которому, ко всему прочему, должно быть высшее образование. Не важно какое: хоть по линии сельского хозяйства, хоть по физической культуре.
Посокрушался опер премудростям кадровой политики, да и махнул рукой.
– Ты не переживай,- успокаивал сыщика полковник Васенин. – «Поплавок» в голове должен быть. А там он у тебя есть и, может, не один. А то, что красуется у некоторых на кителе, ещё ни о чём не говорит. Потом, что тебе мешает пойти учиться?
– С моим-то возрастом – и в студенты? – Засмеют ведь. Седой, как лунь. Да и забыл уже многое. За этими погонями, засадами, дежурствами, не до учёбы.
– Ну, как знаешь,- только и сказал полковник.
Краснодипломник Березовский, возлагавшихся на него надежд пока не оправдывал. Теорию он, конечно, знал. Только вот применять её на практике оказался пока неспособным. Практика творческого подхода требует, нестандартных решений. А у Березовского всё по книжке. Что в первую очередь требуется от оперативного работника? Знание людей, специфических особенностей участка, интуиция. Или, как её называют сыщики-профессионалы, оперативное чутьё. Безусловно, сразу оно не появляется. И за две недели работы предъявлять претензии, вроде бы, преждевременно. Пархоменко помнил, как лет шесть назад в райотдел также был направлен молодой специалист. Шли месяцы и годы, а его оперативные показатели были на три с минусом. Подумывали о том, куда бы его сбагрить за профнепригодностью. А он на третий год так «выстрелил», что удивил и бывалых оперативников, и начальника. Теперь возглавляет отделение уголовного розыска одного из районов города. Поэтому Пархоменко делать выводы не спешил. Присматривался. Однажды положил на стол зависшее дело о краже из квартиры и сказал: «Дерзайте! Посмотрите выдвинутые рабочие версии, внесите свои предложения. И каждый вечер докладывайте мне о результатах».
Молодые специалисты просмотрели дело. Зотов, сделав какие-то выписки в свой блокнот, ушёл. А Березовский взял в руки ручку, бумагу и сел писать предложения, которые, по его мнению, способствовали бы установлению вора. Писал он долго, выработанным красивым почерком. Все предложения с выдвижением версий уместились на пяти листах убористого рукописного текста. Явно довольный собой, молодой специалист отдал результаты своего труда наставнику.
Капитан взял листы в руки. Читал долго, сосредоточено и молча.
– Предложения, конечно, хорошие,- наконец сказал он. – И выдвинутые версии тоже. Только всё это в общих чертах, и можно предлагать по любому делу. А у нас оно имеет специфические особенности. Не можем понять: почему из 140 квартир пятиэтажного дома вор выбрал именно эту? Если разгадаем этот ребус, вора сразу вычислим. Ты как думаешь?
– Может, наводка была?- выдвинул первое попавшее на ум предположение Березовский.
– Хорошо. Допустим, по наводке. А каким образом замок открыли и закрыли? Он ведь не простой, «шестисувальдный». Секрет такого замка разгадать очень сложно, как и открыть с помощью постороннего предмета. Да и следов воздействия постороннего предмета криминалисты не нашли.
– Может, плохо искали? Или потерпевший забыл закрыть квартиру?
– Криминалисты люди со стажем. А что касается забывчивости хозяина, то в этом случае, дверь бы не была закрыта на замок. Если ты внимательно читал протокол осмотра, замок без поворота ключа или поводка, самопроизвольно не закрывается. Поводок находится на замке внутри квартиры. А дверь закрыта.
– Тогда путём подбора ключа?
– Проверяли. Эта версия - основная. Но кто и каким образом мог провернуть такую операцию? По месту работы супругов тех, кто мог это сделать, мы не выявили. По месту жительства - тоже. Ключей они не теряли.