«Да», — подумала Кейтлин, ощутив это в Робе через сеть. Кейтлин могла сказать, что он не был полностью уверен насчет тех обстоятельств, но одно он знал точно.

— Ты любишь ее, не так ли? — спросил он у Габриэля.

Габриэль, наконец, оторвал свой пристальный взгляд и посмотрел на ковер. Его лицо стало унылым.

— Да, — ответил он.

— Больше, чем что-либо, — продолжал Роб. — Ты бы на животе по битому стеклу ползал ради нее. Не задумываясь.

— Да, будь ты проклят, — подтвердил Габриэль. — Теперь доволен?

Роб посмотрел на Кейтлин.

Голова Кейтлин качалась, а тело окаменело, поэтому она стояла не двигаясь. Она казалось, не могла собраться с мыслями. Но вдобавок ко всему остальному, держалась ненадежно, может из-за мыслей о том, что она не хочет причинять боль Робу.

Она слишком сильно его любит, чтобы причинять боль. И Кейт знала, что глаза Габриэля смотрящие на нее говорили то же самое.

Теперь Кейтлин поняла, что любить двоих людей одновременно возможно, потому что их можно любить по отдельности. Ее любовь к Робу горела нежностью, знанием того, что это он научил ее любить, что он растопил лед в ее сердце. Эта любовь была сильной, нежной, прочной и полной восторга и близости. Она была золотистой и теплой, словно полуденное солнце.

И еще была страсть и бесконечная глубина чувств к Габриэлю. Кейт не хотела, чтобы о них узнал Роб.

Но пока Роб смотрел на нее своими чистыми, полными света глазами, она поняла, что ее барьеры разорвались в клочья. Кейтлин не спала около двух дней, и была в состоянии мучений и ужаса почти столько же времени. Она не смогла сопротивляться.

И Кейт чувствовала, что Роб видит ее насквозь. Он знал.

— Почему ты мне не сказала? — спросил он маленькую вечность спустя.

— Я не… Я не чувствовала этого, до того, как все произошло…— Кейтлин запнулась. Она хотела, чтобы Робу не было больно. Хотя за долгое время ее любовь к нему изменилась, она не смогла этого объяснить. — Просто… Я поняла это недавно…

— Не то, чтобы ты не знала, — сказал Роб. — Вы оба. То есть я надеюсь, не знали. — Он говорил бессвязно, и все глотал. Но Роб упрямо продолжал, — Кейт, я люблю тебя. Ты ведь знаешь. И я не могу с этим бороться. — Он отступил. — Я не слепой. Вы двое принадлежите друг другу.

«Он… страдает, — смутно поняла Кейтлин. — Страдает, но он не опустошился. Его жизнь не опустошилась. В Робе сейчас есть нечто большее».

И, пока она смотрела, Анна поднялась и положила руку ему на спину. Кейтлин взглянула на нее из-за плеча Роба.

Анна робко улыбнулась. Хоть ее глаза и повлажнели, но они будто сияли изнутри.

Вдруг Кейтлин заполнил яркий свет. Будто с ее плеч свалился огромный вес. Она смотрела на Анну, и на то, как Роб непреднамеренно склонился над ее рукой. И шипение, которое было в ней, улетело в небо.

— Я так и думала, — мысленно сказала она Анне, с потоком невысказанной любви и радости. — Вы будете очень счастливы. Твой лучший друг говорит идти к этому.