Шрифт:
В те времена, как уже отмечалось в предыдущем номере, получила распространение доктрина использования авиации на малых высотах: опыт полета самолета-шпиона U-2, сбитого советскими средствами ПВО, показал, что набольших высотах среди пустынного неба шансов уцелеть у такого самолета в условиях применения наводящихся на цель ракет немного. Другое дело — полег на малой высоте, на фоне «местников» и отражений от неровностей земной поверхности. Но как раз в борьбе с такими целями «Шилки» и демонстрировали высокую эффективность.
Сирийские «Шилки» были поражены в ходе боевой операции, проведенной по типовому сценарию, с применением средств радиоэлектронной борьбы, в том числе и средств физического уничтожения радиолокаторов противника. Со стороны Израиля выбросили дипольные отражатели, и созданные ими облака имитировали видимость массированного налета авиации. Сирийское командование немедленно приказало включить в боевой режим радиолокаторы всех средств противовоздушной обороны — на боевых частотах, с излучением зондирующих сигналов. Отдало приказ, не посоветовавшись (не было времени) с аппаратом советского военного советника. Формально он не нес ответственности за последствия. Налета, между тем, так и не последовало. На дальнем расстоянии, не входя в контакт с зенитными средствами сирийской ПВО, прошел израильский самолет «Хокай» с аппаратурой радиолокационной разведки, поставленный израильтянам из США. Он с большой точностью установил положение каждой из «Шилок» (они тоже оказались включенными и работали на излучение). Американская система «радиолокационной разведки» с помощью бортового радиолокатора «Хокая» принимать сигналы радиолокаторов «Шилок», вроде, и не должна, это прерогатива систем радиотехнической разведки. Но, видимо, аппаратура была дополнена соответствующим каналом. Так или иначе, по положение «Шилок» было зафиксировано. Изобилия принимавшихся данных приоритет отдавался сигналам этих установок. Вероятно, они представляли наибольшую угрозу израильским ВВС. Потом вылетели самолеты-носители самонаводящихся ракет «Шрайк» и управляемых планирующих бомб «Уэлай». В течение нескольких минут около десятка «Шилок» было уничтожено.
Для оценки политического резонанса этого события было назначено экстренное заседание ВПК (так называли Комиссию по военно-промышленным вопросам при Президиуме Совета Министров СССР). В воздухе витали глухие угрозы исключении из партии за «дискредитацию советской военной техники».
Здесь следует сказать, что система радиолокационной разведки была в тот период новейшей американской радиолокационной аппаратурой. О ней, даже о принципах ее работы, в открытой печати сведений не появлялось. Естественно, возник вопрос: имеется ли в распоряжении наших специалистов аппаратура радиотехнической разведки, функционирующая в диапазоне частот «Хокая»? Министр радиопромышленности СССР П.С. Плешаков, бывший директор «сто восьмого», следивший за всеми проводившимися в институте работами, видимо, для того чтобы лишний раз подчеркнул, полную готовность своего ведомства, ответил четко и коротко: «Такая аппаратура имеется, называется «Октава».
Зенитная самоходная установка ЭСУ-23-4 «Шилка».
"Станция предназначена для проведения контроля излучений радиоэлектронных средств в процессе их разработки, производства и эксплуатации», — так сказано в рекламном проспекте, который был подготовлен во времена «выживания» института [4]. Тогда теплились надежды пустить эти станции хотя бы в небольшом количестве (в зависимости от спроса) на внешний рынок. Впрочем, последующие годы показали, что спроса на эту аппаратуру практически не оказалось: уж слишком специфическими были ее задачи и очень давними годы ее разработки.
«Октава» задумывалась как аппаратура контроля излучений в радиодиапазоне. Она размещалась в автомобильном фургоне, выполненном из радиопрозрачного материала. В расположение тою или иного предприятия, занятого разработкой радиотехнической аппаратуры оборонного назначения, обычно без предупреждения его руководства, высылался фургон с «Октавой». Если излучение разрабатываемых на предприятии устройств в диапазоне часто! «Октавы» отсутствовало, то результат такой проверки считался положительным. В случае наличия излучений хотя бы в одном из диапазонов результат проверки считался негативным и подготавливался план мероприятий по повышению скрытности предприятия Делалось это для обеспечения противодействия иностранным техническим разведкам, все чаще применявшим свои подслушивающие средства [5].
Входные СВЧ-блоки аппаратуры «Октава» были сменными, они предназначались для работы в определенном, довольно узком диапазоне излучаемых частот. При переходе к другому, соседнему диапазону входной СВЧ-блок заменяли. Таких блоков было восемь. Полной «панорамы» излучаемых частот в зоне действия «Октавы» при этом не создавалось, просмотр диапазонов можно было вести только последоват ельно. Вообще вся работа с «Октавой» рассчитывалась на неторопливый ритм, не говоря уж о более существенных ее недостатках в условиях «армейского применения» например, об отсутствии противоатомной защиты.
Однако при таком утверждении министра ориентироваться приходилось только на «Октаву».
В сентябре 1982 г. группа специалистов «сто восьмого» получила командировочные удостоверения сроком на 1 месяц. Требовалось прибыть с аппаратурой «Октава» в распоряжение главного военного советника в Сирии (им был тогда генерал-лейтенант Г П Яшкин) Основанием для командировки явилось решение ВПК, которое успели срочно подготовить. Задание на командировку подписывал директор «сто восьмого» Ю.Н. Мажоров По этому заданию требовалось:
а) узнать все, что можно, о «Хокае» (диапазон рабочих частот, крайние частоты этого диапазона, параметры излучаемых сигналов, в том числе значения длительности импульсов и частот повторения поляризацию СВЧ-излучения);
б) фиксировать другие самолетные источники излучения: возможно, придется столкнуться с какой-то неизвестной ранее аппаратурой;
в) установить, какие наземные средства имеются в распоряжении Израиля (эти данные можно было использовать для оценки противостоящих Сирии израильских сил).