– Нет, я уже съел последнюю. Это не выносимо, это выше моих сил, - качаю отрицательно головой, словно те кто прячется за ширмой могут меня видеть. - Не могу, меня тошнит!
– я почти кричу и становится легче.

– Так то за маму, теперь за папу, он воевал. Пережил голод, разруху и великую войну. Надо ложечку за папу.

– УУУ, гадость и глотаю за папу ветерана. В голове все перемешано, кто я, что я тут делаю? Что жру? Кто говорит? Полузабытье, полубред, состояние подвешенного в пустоте с кусками гнилой черноты на тарелочке с голубой каемочкой. Как эта отвратительная пища может лежать на такой нарядной тарелочке?
– мысли блуждают сами по себе. Думают о странных вещах, каких-то мелких незначительных. Причем здесь тарелочка?

– Теперь за Вовку, за сына чтобы вырос здоровым. Ты же хочешь чтобы он вырос крепким как папка.

– Хочу, - Вовка рос болезненным, вечно простужался, переболел пневмонией. Очень хочу чтобы вырос здоровым и сильны и проглатываю новый кусок.

– Вот молодец!

Кто это? Кто со мной говорит?
– пытаюсь всматриваться в туманность образа ширмы, но ничего не вижу.
– Кто здесь?

– Давай внучек ешь, не ерепенься, мы в гражданскую вшей ели и их кормили, ничего не умерли, еще и сыновей заделали. Богатырями стали.

– Дед это ты?

– Лопай потом разговаривать будешь. Глотаю.
– А вшей зачем ели?

– А как желтуху лечить? Лекарств не было, вода из лужи, многие болели. А вшу съешь и здоров. Глотай давай. Нам противней было, поймал на себе и слопал без всяких тарелочек. А у тебя почти торт на тарелочке. Глотаю. Это предел.

– Не могу больше, я сейчас умру.

– И кто это говорит? Нехеец или размазня!
– голос громовой властный и очень грубый. С презрительными нотками.
– Я в болте прятался и пиявок ел, а они меня жрали, вот это был бой, кто кого и вылезти нельзя, местные ловят, и с живых кожу сдирают.

– А ты кто?
– Давлюсь, все что съел обратно лезет.

– Кто я? Арпадар я. Далекий предок твой, не по матери, по отцу. Ешь быстрей, мне ждать тут не досуг. От удивления раскрываю рот и кусок черноты сам лезет в гости.

– Ну вот, а говорил не могу. Благословляю. Достоин.

Я снова вижу ауру, она плотнее и черноты нет. Ленея на руках, все такая же тихая и спокойная.

– Домой дух, давай домой, - приказываю я и он медленно проникает в тело. Аура наполняется золотым цветом. Девушка лежит безучастно как спящая царевна. Дыхания нет.

– Нажимаю на грудь и резко отпускаю.
– Живи ведьма!
– кричу я. И меня выбрасывает из ускорения.

Ленея громко вздыхает и хрипит, ее сотрясает кашель, а я откатываюсь подальше, ухожу телепортом и начинаю рвать. До боли. Сгусток черноты собирается в фигуру и смотрит на меня. Мы еще встретимся урод, - звучит у меня в голове и клякса исчезает.

– Да и хрен с тобой, - я стою на четвереньках, нет сил поднять голову.
– Приходи, встречу. В теле слабость, моя аура не золотая, а бледно белая, хорошо без разрывов, но сил нет даже подняться. Так и стою, тупо уставясь в землю. Неожиданно аура засверкала как золотой илир. Мышцы наполняются новой перекатывавшейся волнами силой и вижу образ девушки в желтом платьице в белый горошек. Бледная, но улыбается. Шиза поделилась своей жизнью.

Сканер пустой. Орки бежали. Только множество быков, мыча, бегали в испуге по степи. Теперь Ленея справиться. От веревок я ее освободил, теперь гордая орчанка будет спасать сына правой руки. По всей логике, парень должен на ней жениться. Если я что-то понимаю в характере орков. Здесь я больше не нужен.

– Гради-ила я нашел в кустах. Тот лежал в высокой траве и применив какое-то свое заклинание, старательно скрывался. Так обычным взглядом и не увидишь, хоть наступи на него.

– Разведчик вылезай, - позвал я его.
– Ты чего так запрятался? Эльфар зашевелился, высунул голову над кустом, осмотрелся. Облегченно вздохнул, - хвала творцу, это вы Лорд.

– А кого ты думал увидеть, Великого князя?
– пошутил я. Эльфар выглядел несколько ошеломленным. Вытянутое лицо и так бледное напоминало белый мрамор. Глаза широко открыты, в беспокойстве обшаривали округу и наконец сфокусировались на мне.

– Тут такой ужас творился, - сказал он, подходя, стряхивая с одежды прилипшие травинки, и муравьев, которые облепили его, и деловито обживали новую территорию.
– Я видел этого духа. Страшно скажу Вам.

– Какого духа?

– Худжгарха милорд. Огромный, черный со множеством голов и рук чудовище. Он появился как раз там, куда Вы ушли.
– глаза эльфара стали внимательно ощупывать меня. Я тоже посмотрел на свою одежду почерневшую от копоти и наполовину обгоревшую.

– К счастью я никакого духа не видел,- нашелся я, безмятежно глядя прямо в глаза эльфара

– Рядом со мной что-то взорвалось и я потерял сознание, когда пришел в себя кругом было пусто, только быки метались и мычали. А что действительно так страшно было?

– Не то слово. Дух орал так, что его крик уходил в небо и громом падал вниз. Он как молот прибивал к земле и не давал подняться. Вот как это было.

– Разве дух может орать?
– я изобразил неверие.

– Этот может, - уверено, без доли сомнения ответил эльфар. Он уже пришел в себя, скинул наваждение и спросил: - Что дальше будем делать милорд?